В круге первом (т.1)

И с тоской поняв, что через пять лет это кончится тем, {322} что и сама
она пойдЈт в школу и будет задавать девчЈнкам нелюбимые сочинения и
педантично выискивать в них запятые и буквы, -- Клара стала больше всего
играть в теннис: в городе были хорошие корты, а у неЈ развился верный
сильный удар.
Теннис оказался для неЈ счастливым занятием: он приносил радость
движения телу; уверенность удара отдавалась уверенностью и других поступков;
теннис отвлЈк еЈ и от всех этих институтских разочарований и тыловых
запутанностей -- ясные границы корта, ясный полЈт мяча.
Но ещЈ важнее -- теннис принЈс ей радость внимания и похвал окружающих,
которые совершенно необходимы девушке, особенно некрасивой. У тебя,
оказывается, есть ловкость! реакция! глазомер! У тебя многое есть, а ты
думала -- нет ничего. Часами можно прыгать по корту неутомимо, если хоть
несколько зрителей сидят и смотрят за твоими движениями. И белый теннисный
костюм с короткой юбочкой наверняка Кларе шЈл.
Вообще это в страдание для неЈ превратилось: что надевать? Несколько
раз в день приходится переодеваться и каждый раз мучительная головоломка:
что надеть на твои крупные ноги? и какая шляпка тебе не смешна? и какие
цвета тебе идут? и какой рисунок ткани? и какой воротник к твоему твЈрдому
подбородку? Клара была обделена способностью это знать, и при средствах
одеваться -- всегда была одета дурно.
Вообще: как это -- нравятся? как это -- нравиться? почему ты -- не
нравишься? Ведь с ума сойдЈшь, никто тебе не поможет и не выручит никто. В
чЈм это ты не такая? Что это в тебе не то? Один, два, три эпизода можно
объяснять случайностями, несовпадениями, неопытностью -- но наконец этот
невидимый горький стебель всЈ время попадается тебе между зубами, в каждом
глотке. Как побороть эту несправедливость? Ты же не виновата, что такая
уродилась!
А тут ещЈ эта литературная трепотня так надоела Кларе, что на втором
году Клара забросила литфак, просто перестала ходить.
А со следующей весны фронт пошЈл уже в Белорус- {323} сию, все покидали
эвакуацию. И они тоже вернулись в Москву.
Но и тут не сумела Клара верно решить, в какой же ей институт идти.
Искала она, где меньше говорят, а больше делают, значит -- технический. Но
чтобы не с тяжЈлыми грязными машинами. И так попала в институт инженеров
связи.
Никем не руководимая, она опять совершила ошибку, но в этой ошибке
никому не призналась, упрямо решив доучиться и работать, как придЈтся.
Впрочем, среди однокурсниц (мальчиков было мало) не одна она оказалась
случайная, век такой начинался: ловили синюю птицу высшего образования, и не
попавшие в авиационный институт переносили документы в ветеринарный,
забракованные в химико-технологическом становились палеонтологами.

Страницы: (281) :  <<  ... 211212213214215216217218219220221222223224225226 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... И потому пусть не садится за это
пиршество тот, у кого органы к тому не приспособлены, ибо нет у него ни
зубов, ни языка, ни неба, а также и ни один из приспешников порока, ибо
желудок его полон ядовитых соков, вредных настолько, что никаких яств он
никогда не мог бы принять. Но пусть придет сюда всякий, кого семейные и
гражданские заботы не лишили человеческого голода, и сядет за одну трапезу
вместе с другими, подобными ему неудачниками; и пусть у ног их расположатся
все те, кто по нерадивости сделались недостойными более высоких мест; и
пусть и те и другие примут мое угощение вместе с тем хлебом, который
позволит им и отведать его и переварить. Угощение же на этом пиру будет
распределено на четырнадцать канцон7, посвященных как любви, так и
добродетели, которые без предлагаемого ныне хлеба остались бы темны и
непонятны, и многим их красота могла бы понравиться больше, чем содержащееся
в них добро. Однако хлеб этот, то есть истолкование, будет тем светом,
который обнаружит каждый оттенок их смысла.
Если в настоящем сочинении, которое называется "Пиром" -- и пусть оно
так называется,-- изложение окажется более зрелым, чем в "Новой Жизни", я
этим ни в коей мере не собирался умалить первоначальное мое творение, но
лишь как можно больше помочь ему, видя, насколько разумно то, что "Новой
Жизни" подобает быть пламенной и исполненной страстей, а "Пиру" -- умеренным
и мужественным. В самом деле, одно надлежит говорить и делать в одном
возрасте, а другое -- в другом. Поведение уместное и похвальное в одном
возрасте бывает постыдным и предосудительным в другом8, что и будет
обосновано ниже, в четвертом трактате этой книги9. В прежнем моем
произведении я повествовал, будучи на рубеже молодости, а в этом -- уже
миновав его. И так как истинное мое намерение отличалось от кажущегося при
поверхностном ознакомлении с упомянутыми канцонами, я ныне собираюсь
раскрыть их аллегорический смысл после уже поведанного буквального смысла...

Данте Алигьери (Dante Alighieri)   
«Трактаты: Пир»