В круге первом (т.1)

И далеко вокруг и тут за линией сразу, всЈ обмыкалось
лесом сплошным с мелко зазубристым издали верхом.
Вот кажется этого они и хотели, не зная, не задавшись! Они побрели так
медленно, как спотыкались ноги при головах запрокинутых к небу. И
останавливались, и головами вертели. Линия тоже была не видна, закрытая
посадкой. И только впереди, за долготой простора, куда шли они, выдвигалась
по пояс из западающей местности тЈмно-кирпичная церковь с колокольней. И ещЈ
бабы удалялись впереди, а больше на всЈм просторе не было ни человека, ни
хутора, ни тракторного вагончика, ни брошенной косилки, никого, ничего --
тЈплое гульбище ветра и солнца да пространство рыскающих птиц.
В две минуты ничего не осталось от их делового тона и забот.
-- Так это -- Россия? Вот это и есть -- Россия? -- счастливо спрашивал
Иннокентий и жмурился, разглядывая простор, останавливался, смотрел на
Клару. -- Слушай, я ведь представляю Россию, но я ведь еЈ не-пред-став-ляю!
-- каламбурил он. -- Я никогда по ней вот так просто не ходил, только
самолЈты, поезда, столицы...
Он взял еЈ вытянутой рукой, пальцы за пальцы, как берутся дети или
очень близкие люди. И так они побрели, меньше всего глядя под ноги. В
свободных руках помахивались у него шляпа, у неЈ сумочка.
-- Слушай, сестра! -- говорил он. -- Как хорошо, что мы пошли сюда, а
не в лес. Вот именно этого мне в жизни не хватает: чтоб во все стороны было
видно. И чтоб дышалось легко!
-- А тебе -- неужели не видно? -- Его жалоба так тронула еЈ -- свои бы
глаза она предложила, если б это могло помочь.
-- Нет, -- качал он, -- нет. Было когда-то видно, а {333} сейчас всЈ
запуталось.
Что запуталось? Если уж так запуталось, то это не в убеждениях только,
это обязательно и в семье. И если б он ещЈ немножко добавил, Клара посмела
бы тогда вмешаться, и открыла бы, как она за него, и как он прав, и не надо
отчаиваться!
-- Так надо бывает поговорить! -- отзывалась она.
Но он на том и кончил. Он уже смолк.
Жарчело. Сняли плащи.
Никто больше не появлялся во всЈм окоЈме, не встречался, не обгонял. За
посадкой изредка протягивались поезда, прошумливали, а будто беззвучно,
только дымок в движеньи.
Удалявшиеся бабы давно свернули с этой дороги и теперь уже были в
центре простора, плохо видны против солнца. Дошли до того поворота и
Иннокентий с Кларой: по мягкому полю шла утоптанная (на солнце светлей)
тропочка, чуть ныряя на тракторных бороздах. Вкось больших плановых полей
протаптывали людишки свои мелюзговые потребности.
Тропа шла к той деревне с церковью, но ещЈ раньше в середине простора
она подходила к удивительно тесной, особной кучке деревьев. Куща стояла
посреди полей, далеко отступя от всякого леса, и от деревни изрядно --
странная бодрая свежая куща крутых высоких деревьев.

Страницы: (281) :  <<  ... 218219220221222223224225226227228229230231232233 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
СОСЕД (шепотом). Молодого?.. Старого?
САРАФАНОВ. Средних лет...

Сосед долго и сокрушенно качает головой.

Извините меня, пойду домой. Продрог я что-то...

СОСЕД. Нет, Андрей Григорьевич, не нравится мне ваша новая профессия.

Расходятся. Один исчезает в подъезде, другой выходит на улицу.
С улицы появляется Васенька, останавливается в воротах. В его поведении
много беспокойства и неуверенности, он чего-то ждет. На улице послышались
шаги. Васенька бросается к подъезду - в воротах появляется Макарская.
Васенька спокойно, изображая нечаянную встречу, идет к воротам.

ВАСЕНЬКА. О, кого я вижу!
МАКАРСКАЯ. А, ЭТО ТЫ.
ВАСЕНЬКА. Привет!
МАКАРСКАЯ. Привет, кирюшечка, привет. Что ты здесь делаешь? (Идет к
деревянному домику.)
ВАСЕНЬКА. Да так, решил немного прогуляться. Погуляем вместе?
МАКАРСКАЯ. Что ты, какое гулянье - холод собачий. (Достает ключ.)
ВАСЕНЬКА (встав между нею и дверями, задерживает ее на крыльце). Не
пущу.
МАКАРСКАЯ (равнодушно). Ну вот. Начинается.
ВАСЕНЬКА. Ты мало бываешь на воздухе.
МАКАРСКАЯ. Васенька, иди домой.
ВАСЕНЬКА. Подожди... Давай поболтаем немного... Скажи мне что-нибудь.
МАКАРСКАЯ. Спокойной ночи.
ВАСЕНЬКА. Скажи, что завтра ты пойдешь со мной в кино.
МАКАРСКАЯ. Завтра увидим. А сейчас иди спать. А ну пусти!
ВАСЕНЬКА. Не пущу.
МАКАРСКАЯ. Я пожалуюсь твоему, ты достукаешься!
ВАСЕНЬКА. Почему ты кричишь?
МАКАРСКАЯ. Нет, это наказание какое-то!
ВАСЕНЬКА. Ну и кричи. Мне, может быть, даже нравится.
МАКАРСКАЯ. Что нравится?
ВАСЕНЬКА. Когда ты кричишь.
МАКАРСКАЯ. Васенька, ты меня любишь?
ВАСЕНЬКА. Я?!
МАКАРСКАЯ. Любишь. Что-то плохо ты меня любишь. Я тут в кофте стою,
замерзла, устала, а ты?.. Ну пусти, пусти...
ВАСЕНЬКА (сдается). Ты замерзла?..
МАКАРСКАЯ (открывая ключом дверь). Ну вот... Умница. Разлюбишь - надо
слушаться. (На пороге.) И вообще: я хочу, чтобы ты меня больше не ждал, не
следил за мной, не ходил по пятам...

Вампилов Александр Валентинович   
«Старший сын»