В круге первом (т.1)

Но нельзя было
не залюбоваться его возражениями:
-- В человека от рождения вложена некоторая Сущность! Это как бы --
ядро человека, это его я! Никакое внешнее бытие не может его определить! И
ещЈ каждый человек носит в себе Образ Совершенства, который иногда затемнЈн,
а иногда так явно выступает! И напоминает ему его рыцарский долг!
-- Да, и вот ещЈ, -- почесал в затылке Нержин, тем временем опять
осевший на чурбак. -- Зачем у вас так часто рыцари и рыцарские
принадлежности? Мне кажется, вы переходите меру, хотя конечно, Мите
Сологдину это нравится. ДевчЈнка-зенитчица у вас -- рыцарь, медный поднос у
вас -- рыцарский щит...
-- Ка-ак? -- изумился КондрашЈв. -- Вам это не нравится? Перехожу меру!
Ха! ха! ха! -- грандиозным хохотом обгремелся он, и по всей лестнице, как по
скалам, раздалось эхо от его хохота. И как пикою с коня поражая Нержина,
ткнул в его сторону руку, заострЈнную пальцем: -- А кто изгнал рыцарей из
жизни? Любители денег и торговли! Любители вакхических пиров! А кого не
хватает нашему веку? Членов партий? Нет, уважаемый, -- не хватает рыцарей!!
При рыцарях не было концлагерей! И душегубок не было!
И вдруг смолк, и со всей конской высоты мягко снизился на корточки
рядом с гостем и, блеща очками, спросил шЈпотом:
-- Вам -- показать?
И так всегда кончаются споры с художниками!
-- Конечно, покажите!
КондрашЈв, не выпрямляясь в рост, прокрался куда- {366} то в угол,
вытащил маленькое полотенко, набитое на подрамник, и принЈс его, держа к
Нержину обратной серой стороной.
-- Вы -- о Парсифале знаете? -- глуховато спросил он.
-- Что-то связано с Лоэнгрином.
-- Его отец. Хранитель чаши святого Грааля. Мне представляется именно
этот момент. Этот момент может быть у каждого человека, когда он внезапно
впервые увидит Образ Совершенства...
КондрашЈв закрыл глаза, подобрал и закусил губы. Он готовился сам.
Нержин удивился, почему такое маленькое то, что он сейчас увидит.
Художник открыл веки:
-- Это -- только эскиз. Эскиз главной картины моей жизни. Я еЈ,
наверно, никогда не напишу. Это то мгновение, когда Парсифаль впервые увидел
-- замок! святого!! Грааля!!!
И он обернулся поставить эскиз перед Нержиным на мольберт. И сам
неотрывно смотрел уже только на этот эскиз. И поднял вывернутую руку к
глазам, как бы заслоняясь от света, идущего оттуда. И отступая, отступая,
чтобы лучше охватить видение, он пошатнулся на первой ступеньке лестницы и
едва не грохнулся.
Картина задумана была по высоте в два раза больше, чем по горизонтали.
Это была клиновидная щель между двумя сдвинутыми горными обрывами. На обоих
обрывах, справа и слева, чуть вступали в картину крайние деревья леса --
дремучего, первозданного. И какие-то ползучие папоротники, какие-то цепкие
враждебные уродливые кусты прилепились на самых краях и даже на отвесных
стенах обрывов.

Страницы: (281) :  <<  ... 241242243244245246247248249250251252253254255256 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... И тем не менее, как видите, мне
приходится носить английскую шинель (которая, к слову сказать, совершенно
не греет) и каждую минуту быть готовым к тому, чтоб оказаться в эшелоне,
или еще к какой-нибудь неожиданности военного характера. Плюньте на
свидетельства! Не до них теперь! Вы сами только что так безотрадно рисовали
положение дел...
Тут господин с жаром залепетал бы дальше и стал бы доказывать, что он,
собственно, уже взят на учет и работает на оборону там-то и там-то.
- Стоит ли говорить об учете, - ответил бы я, - попасть на него
трудно, а сняться с него и попасть на службу на фронт - один момент!
Что же касается работы на оборону, то вы... как бы выразиться...
Заблуждаетесь! По всем внешним признакам, по всему вашему поведению видно,
что вы работаете только над набивкой собственных карманов царскими и
донскими бумажками. Это, во-первых, а во-вторых, вы работаете над
разрушением тыла, шляясь по кофейным и кинематографам и сея своими
рассказами смуту и страх, которыми вы заражаете всех окружающих.
Согласитесь сами, что из такой работы на оборону ничего, кроме пакости,
получиться не может!
Нет! Вы, безусловно, не годитесь для этой работы. И единственно, что
вам остается сделать, это отправиться на фронт!
Тут господин стал бы хвататься за соломинку и заявил, что он
пользовался льготой (единственный сын у покойной матери, или что-то в этом
роде), и наконец, что он и винтовки-то в руках держать не умеет.
- Ради Бога, - сказал бы я, - не говорите вы ни о каких льготах.
Повторяю вам, не до них теперь!
Что касается винтовки, то это чистые пустяки! Уверяю вас, что ничего
нет легче на свете, чем выучиться стрелять из винтовки. Говорю вам это на
основании собственного опыта. Что же касается военной службы, то что ж
поделаешь! Я тоже не служил, а вот приходится... Уверяю вас, что меня
нисколько не привлекает война и сопряженные с нею беспокойства и бедствия.
Но что поделаешь! Мне самому не очень хорошо, но приходится привыкать!..

Булгаков Михаил Афанасьевич   
«В кафе»