В круге первом (т.1)

Но весьма
нужно поговорить.
Нержин посмотрел в просительно-мягкие глаза Рубина, потом на белые
ветви лип -- и опять на Рубина. Сколько бы ни ходить тут, по одинокой
тропке, ничего больше не выбрать из того горя-счастья в душе. Оно уже
застывало.
Жизнь продолжалась.
-- Ладно, ЛЈвчик, вали!
И Рубин вышел на ту же тропку. По его торжественному лицу без улыбки
смекнул Глеб, что случилось важное.
Нельзя было искусить Рубина тяжелей: нагрузить его мировою тайной и
потребовать, чтоб он ни с кем не поделился из самых близких! Если бы сейчас
американские империалисты выкрали его с шарашки и резали б его на кусочки --
он не открыл бы им своего сверхзадания! Но быть среди зэков шарашки
единственным обладателем такой гремучей тайны и не сказать даже Нержину --
это было уже сверхчеловеческое требование!
Сказать Глебу -- всЈ равно, что и никому не сказать, потому что Глеб
никому не скажет. И даже очень естественно было с ним поделиться, потому что
он один был в курсе классификации голосов и один мог понять трудность и
интерес задачи. И даже вот что -- была крайняя необходимость ему сказать и
договориться сейчас, пока есть время, а потом пойдЈт горячка, от лент не
оторвЈшься, а дело расширится, надо брать помощника...
Так что простая служебная дальновидность вполне оправдывала мнимое
нарушение государственной тайны.
Две облезлые фронтовые шапки, и две потЈртые ши- {369} нели, плечами
сталкиваясь, а ногами черня и расширяя тропу, они медленно стали ходить по
ней рядом.
-- Дитя моЈ! Разговор -- три нуля. Даже в Совете Министров об этом
знают пара человек, не больше.
-- Вообще-то я -- могила. Но если такая заклятая тайна -- может, не
говори, не надо? Меньше знаешь -- больше спишь.
-- Дура! Я б и не стал, мне за эту голову отрубят, если откроется. Но
мне нужна будет твоя помощь.
-- Ну, бузуй.
ВсЈ время присматривая, нет ли кого поблизости, Рубин тихо рассказал о
записанном телефонном разговоре и о смысле предложенной ему работы.
Как ни мало любопытен стал Нержин в тюрьме -- он слушал с густым
интересом, раза два останавливался и переспрашивал.
-- Пойми, мужичок, -- закончил Рубин, -- это -- новая наука,
фоноскопия, свои методы, свои горизонты. Мне и скучно и трудно входить в неЈ
одному. Как здорово будет, если мы этот воз подхватим вдвоЈм! Разве не
лестно быть зачинателями совершенно новой науки?
-- Чего доброго, -- промычал Нержин, -- а то -- науки! Пошла она к
кобелю под хвост!
-- Ну, правильно, Аркезилай из Антиоха этого бы не одобрил! Ну, а --
досрочка тебе не нужна? В случае успеха -- добротная досрочка, чистый
паспорт. А и без всякого успеха -- упрочишь своЈ положение на шарашке,
незаменимый специалист! Никакой Антон тебя пальцем не тронет.

Страницы: (281) :  <<  ... 243244245246247248249250251252253254255256257258 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Заглавие "Имя розы" возникло почти случайно и подошло мне, потому что
роза как символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее
почти нет: роза мистическая 14, и роза нежная жила не дольше розы
15, война Алой и Белой розы16, роза есть роза есть
роза есть роза 17, розенкрейцеры 18, роза пахнет
розой, хоть розой назови ее, хоть нет19, rosa fresca
aulentissima20. Название, как и задумано, дезориентирует
читателя. Он не может предпочесть какую-то одну интерпретацию. Даже если он
доберется до подразумеваемых номиналистских толкований последней фразы, он
все равно придет к этому только в самом конце, успев сделать массу других
предположений. Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их.
Ничто так не радует сочинителя, как новые прочтения, о которых он не
думал и которые возникают у читателя. Пока я писал теоретические работы, мое
отношение к рецензентам носило протокольный характер: поняли они или не
поняли то, что я хотел сказать? С романом все иначе. Я не говорю, что
какие-то прочтения не могут казаться автору ошибочными. Но все равно он
обязан молчать. В любом случае. Пусть опровергают другое, с текстом в руках.
Чаще всего критики находят такие смысловые от-

599 Заглавие и смысл
тенки, о которых автор не думал. Но что значит "не думал"?
Одна французская исследовательница, Мирей Каль-Грубер, сопоставила
употребление слова "semplici" в смысле "простецы, бедняки" с употреблением
"semplici" в смысле "лекарственные травы" и пришла к выводу, что
подразумеваются "плевелы ереси" 21. Я могу ответить, что
существительное "semplici" в обоих случаях заимствовано из контекстов эпохи
- равно как и выражение "плевелы ереси". Разумеется, мне прекрасно известен
пример Греймаса о двойной изотопии, образующейся, когда травщика называют
"amico dei semplici" - "друг простых". Сознательно или бессознательно играл
я на этой двусмысленности? Теперь это неважно. Текст перед вами и порождает
собственные смыслы...

Эко, Умберто (Eco, Umberto)   
«Заметки на полях Имени розы»