В круге первом (т.1)

И
хотя он не представил Шикину ни одного доказательства, а муж дамы --
полковник МВД, решительно протестовал, -- по неотразимой силе тайного доноса
дама была уволена и ушла заплаканная.
Иногда Руська стучал и на зэков -- по каким-либо незлостным мелочам,
сам же предупреждая их об этом. Потом перестал предупреждать, смолк. Не
спрашивали и его. Невольно все поняли так, что он стучит и дальше, но уже о
таком, в чЈм не признаешься.
Так Руську постигла судьба двойников. Об игре его по-прежнему никто не
донЈс, но его стали сторониться. Рассказываемые им подробности, что у Шикина
под стеклом лежит особое расписание, по которому стукачи заскакивают в
кабинет без вызова, и по которому можно их ловить, как-то мало вознаграждали
за его собственную принадлежность к причту стукачей.
Не подозревал и Нержин, любящий Руську со всеми его интригами, что о
Есенине на него стукнул тоже Руська. Потеря книги доставила Глебу боль,
которой Руська предвидеть не мог. Тот рассудил, что книга -- Нер- {379} жина
собственная, это выяснится, отнять еЈ никто не отнимет, -- а Шикина можно
очень занять доносом, что Нержин прячет в чемодане книгу, наверное
принесенную ему вольной девушкой.

ЕщЈ сохраняя на губах вкус клариного поцелуя, Руська вышел во двор.
Снежная белизна лип была ему цветением, а воздух казался тЈплым, как весной.
В своих двухлетних скитаниях-скрываниях, все мальчишеские помыслы устремив
на обман сыщиков, он совсем упустил искать любовь женщин. Он сел в тюрьму
девственным, и от этого по вечерам ему было так безутешно-тяжело.
Но, выйдя во двор, при виде низкого длинного штаба спецтюрьмы он
вспомнил, что завтра в обед он здесь хотел задать спектакль. Подоспела как
раз пора о том объявлять (раньше было нельзя, чтоб не сорвалось). И,
овеянный восхищением Клары, оттого чувствуя себя втройне удачливым и умным,
он огляделся, увидел Рубина и Нержина на краю прогулочного двора, -- и
решительно направился к ним. Шапка его была сдвинута набок и назад, так что
лоб весь и уголочек темени с космой волос были доверчиво открыты нехолодному
дню.
По строгому лицу Нержина, как видел Руська на подходе и потом по
хмурому обЈрнутому лицу Рубина, они говорили о серьЈзном. Но Руську
встретили незначительной подставной фразой, это было ясно.
Что ж, сглотнув обиду, он толковал им:
-- Надеюсь, вам известен общий принцип справедливого общества, что
всякий труд должен быть оплачен? Так вот, завтра каждый Иуда будет получать
свои серебренники за третий квартал этого года.
-- Резинщики! -- возмутился Нержин. -- Уже и четвЈртый отработали -- а
они только за третий? Почему такая задержка?
-- Очень во многих местах надо подписывать платЈжную ведомость, --
объяснял Руська извиняющимся тоном.

Страницы: (281) :  <<  ... 250251252253254255256257258259260261262263264265 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
И без меня тут обойдутся,
А если буду дезертиром,
Не первая проделка это,
Что совершил я на веку.

Солдат 1-й

И не впервые так случится,
Что это будет жизни стоить
Неисполнительным солдатам,
А особливо если мы
Сообразим, что наш начальник,
Взнесенный славою Дон Лопе
Де Фигероа, воин смелый,
Но проклинатель первый сорт,
Всегда ругается, божится,
А если судит, так в минуту,
И не поморщится, как друга
Отправит вмиг на тот он свет.

Ребольедо

Вы слышите, что говорит он?
Так что сказал я, все исполню.

Солдат 2-й

Солдат - и там хвалиться будешь?

Ребольедо

Мне что ж? Я все могу стерпеть,
Все дело в этой вот бедняжке,
Что нас в пути сопровождает.

Искра

Из-за меня-то, Ребольедо,
Свою ты душу не тревожь.
Я, знаешь, родилась зубастой,
И страх твой лишь меня позорит.
Коли служить я захотела,
Так все лишения мне в честь.
Когда бы только я устала
Жить припеваючи, так я бы
Никак из дома рехидора а,
Где все в избытке, не ушла.
За месяц много там подарков,
А есть такие рехидоры,
Что прямо стол у них открытый,
Хоть целый месяц пировать...

Бальмонт Константин Дмитриевич   
«Переводы Кальдерона. Саламейский алькальд»