В круге первом (т.1)

Она просто знает, что муж еЈ жив. И
даже знает, где он.
Все оживились:
-- Откуда ты взяла?
Даша победно смотрела на них. Давно уже за еЈ редкую приглядчивость еЈ
прозвали в комнате следователем.
-- Слушать надо уметь, девки! Хоть раз обмолвилась она о нЈм как о
мЈртвом? Не-а. Она даже "был" старается не говорить, а как-нибудь так, без
"был" и без "есть". Ну, если без вести пропал, то хоть разочек-то можно о
нЈм порассуждать как о мЈртвом?
-- Но что ж тогда с ним?
-- Да неужели не ясно? -- вскрикнула Даша, вовсе откладывая шитьЈ.
Нет, им не было ясно.
-- Он жив, но бросил еЈ! И ей стыдно в этом признаться! И придумала --
"без вести".
-- А вот в это поверю! в это поверю! -- поддержала Люда, хлюпая за
занавеской.
-- Значит, она жертвует собой во имя его счастья! -- воскликнула Муза.
-- Значит, почему-либо нужно, чтоб она молчала и не выходила замуж!
-- Тогда чего ей ждать? -- не понимала Оленька.
-- Да всЈ правильно, молодец Дашка! -- выскочила Люда из-за занавески
без халата, в одной сорочке, голоногая, отчего казалась ещЈ стройней и выше.
-- Заело еЈ, потому и придумала, что -- святоша, что верна мЈртвому. Ни
черта она не жертвует, дрожит она, чтоб кто-нибудь еЈ приласкал, да никто еЈ
не хочет! Вот бывает так, ты будешь идти -- на тебя все на улице будут
оглядываться, а она хоть сама прилипай -- а никому не нужна. {392}
И ушла за занавеску.
-- А к ней Щагов ходит, -- сказала Эржика, с трудом выговаривая "щ".
-- Ходит -- это ещЈ ничего не значит! -- уверенно отбивала невидимая
Люда. -- Надо, чтобы клюнул!
-- Как это -- "клюнул"? -- не поняла Эржика.
Рассмеялись.
-- Нет, вы скажите так, -- гнула Даша своЈ. -- Может, она ещЈ надеется
отбить мужа у той назад?..
В дверь раздался тот же условный стук -- "утюга не прячьте, свои".
Все замолчали. Даша откинула крючок.
Вошла Надя -- волочащимся шагом, с вытянутым постарелым лицом, как бы
желая своим видом подтвердить все худшие насмешки Люды. Странно, она даже не
обратилась к присутствующим ни с каким вежливо-приличным словом, не сказала
"вот и я" или "ну, что тут нового, девочки?". Она повесила шубу и молча
прошла к своей кровати.
Эржика снова читала. Муза опять убрала лицо в ладони. Оленька укрепляла
розовые пуговицы на своей кремовой блузке.
Никто не нашЈлся ничего сказать. Желая сгладить неловкость тишины, Даша
протянула, будто заканчивая:
-- Так что, девчата, жизнь -- не роман...

--------
50

После свидания Наде хотелось видеться только с такими же обречЈнными,
как и она, и говорить только о тех, кто сидит за решЈткой. Она поехала из
Лефортова через всю Москву на Красную Пресню к жене Сологдина передать ей
три заветных слова мужа.
Но Сологдиной она не застала дома (мудрено было еЈ застать, если все
недельные дела для сына и для себя сгруживались ей на воскресенье).

Страницы: (281) :  <<  ... 259260261262263264265266267268269270271272273274 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Он может изгнать друзей
истины, но истина превозможет; он может унизить художника, но искусства
подделать он не в состоянии. Правда, явление весома обычное, что наука и
искусство преклоняются пред духом времени и что критический вкус
предписывает творческому законы. Где характер становится непреклонным и
твердым, там наука строго оберегает свои границы и искусство движется в
тяжких оковах правил; где, напротив, характер становится слабым и дряблым,
там наука стремится к тому, чтобы понравиться, и искусство - к тому, чтобы
доставить удовольствие. В течение целых столетий философы и художники
работают над тем, чтобы внедрить в низы человечества истину и красоту;
первые гибнут, но истина и красота обнаруживаются победоносно со
свойственной им несокрушимою жизненной силой. Художник, конечно, дитя века,
но горе ему, если он в то же время и воспитанник или даже баловень его.
Пусть благодетельное божество своевременно отторгнет младенца от груди
матери, дабы вскормить его молоком лучших времен, и даст дозреть до
совершеннолетия под дальним греческим небом. И после того как он станет
мужем, пусть он, в образе пришельца, вернется в свое столетие, но не для
того, чтобы прельщать его, своим появлением, но ради того, чтобы беспощадно,
подобно сыну Агамемнона, очистить его. Содержание он, конечно, заимствует из
современности, но форму - из более благородного времени; он возьмет ее и вне
всякого времени из безусловного, единства своего существа. Здесь из чистого
эфира его демонической природы, льется источник красоты, не зараженный
испорченностью поколений и времен, которые кружатся глубоко под ним в мутном
водовороте.
т.6 стр.276


Не о тех говорю я, которые только потому поносят граций, что никогда не
были ими обласканы. Каким образом могли бы оценить тихую работу вкуса по
отношению к внутреннему и внешнему человеку и не обратить внимания на
существенные выгоды культа прекрасного те, которые не имеют иного мерила
ценности, кроме потраченного труда и ощутительной пользы?..

Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих (Johann Christoph Friedrich Schiller)   
«Цитаты»