В круге первом (т.1)

Прав был Ленин, и в виде исключения также
и Троцкий прав: если без суда не расстреливать -- вообще ничего невозможно
сделать в истории.
Все мы -- люди, и чувства толкают нас впереди разума. От каждого
человека запах идЈт, и по запаху ты ещЈ раньше головы действуешь. Конечно,
ошибся Сталин, что открылся против Троцкого раньше времени (больше никогда
так не ошибался). Но те же чувства повели его самым правильным способом на
Ленина. Если головой рассуждать -- надо было угождать Ленину, говорить "ах,
как правильно! я тоже -- за!" Однако, безошибочным сердцем Сталин нашЈл
совсем другой путь: грубить ему как можно резче, упираться ишаком -- мол,
необразованный, неотЈсанный, диковатый чело- {133} век, хотите принимайте,
хотите нет. Он не то, что грубил -- он хамил ему ("ещЈ могу быть на фронте
две недели, потом давайте отдых" -- кому это Ленин мог простить?), но именно
такой -- неломаемый, неуступчивый, завоевал уважение Ленина. Ленин
почувствовал, что этот чудесный грузин -- сильная фигура, такие люди очень
нужны, а дальше -- больше будут нужны. Ленин шибко слушал Троцкого, но и к
Сталину прислушивался. Потеснит Сталина -- потеснит и Троцкого. Тот за
Царицын виноват, а тот -- за Астрахань. "Вы научитесь сотрудничать" --
уговаривал их, но принимал и так, что они не ладят. Прибежал Троцкий
жаловаться, что по всей республике сухой закон, а Сталин распивает царский
погреб в Кремле, что если на фронте узнают... -- отшутился Сталин,
рассмеялся Ленин, отвернул бородЈнку Троцкий, ушЈл ни с чем. Сняли Сталина с
Украины -- так дали второй наркомат, РКИ.
Это был март 1919 года. Сталину шЈл сороковой год. У кого другого была
б РКИ задрипанная инспекция, но у Сталина она поднялась в главнейший
наркомат! (Ленин так и хотел. Он знал сталинскую твЈрдость, неуклонность,
неподкупность.) Именно Сталину поручил Ленин следить за справедливостью в
Республике, за чистотой партийных работников, до самых крупных. По роду
работы, если еЈ правильно понять, если отдать ей душу и не щадить своего
здоровья, должен был теперь Сталин тайно (но вполне законно) собирать
уличающие материалы на всех ответственных работников, посылать контролЈров и
собирать донесения, а потом руководить чистками. А для этого надо было
создать аппарат, подобрать по всей стране таких же самоотверженных, таких же
неуклонных, подобных себе, готовых скрытно трудиться, без явной награды.
Кропотливая работа, терпеливая работа, долгая работа, но Сталин готов был на
неЈ.
Правильно говорят, что сорок лет -- наша зрелость. Только тут понимаешь
окончательно, как надо жить, как себя вести. Только тут Сталин ощутил свою
главную силу: силу невысказанного решения. Внутри ты уже решение принял, но
чьей головы оно касается -- тому прежде времени знать его не надо.

Страницы: (281) :  <<  ... 80818283848586878889909192939495 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Нехлеба от всего этого приходил в отчаянье, но особенно его угнетало то, что весь его род такой невезучий. Однажды дедушка его отправился бродить по свету...
     -- Оставьте меня в покое, Швейк, с вашими россказнями!
     -- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, все, что я сейчас говорю,-- сущая правда. Отправился, значит, его дед бродить по белу свету...
     -- Швейк,-- разозлился поручик,-- еще раз приказываю вам прекратить болтовню. Я ничего не хочу от вас слышать. Как только приедем в Будейовицы, я найду на вас управу. Посажу под арест. Вы знаете это?
     -- Никак нет, господин поручик, не знаю,-- мягко ответствовал Швейк.-- Вы об этом даже не заикались.
     Поручик невольно заскрежетал зубами, вздохнул, вынул из кармана шинели "Богемию" и принялся читать сообщения о колоссальных победах германской подводной лодки "Е" и ее действиях на Средиземном море. Когда он дошел до сообщения о новом германском изобретении -- разрушении городов при помощи специальных бомб, которые сбрасываются с аэропланов и взрываются три раза подряд, его чтение прервал Швейк, заговоривший с лысым господином:
     -- Простите, сударь, не изволите ли вы быть господином Пуркрабеком, агентом из банка "Славия"?
     Не получив ответа, Швейк обратился к поручику:
     -- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, я однажды читал в газетах, что у нормального человека должно быть в среднем от шестидесяти до семидесяти тысяч волос и что у брюнетов обыкновенно волосы бывают более редкими, есть много тому примеров... А один фельдшер,-- продолжал он неумолимо,-- говорил в кафе "Шпирков", что волосы выпадают из-за сильного душевного потрясения в первые шесть недель после рождения...

Ярослав Гашек (Jaroslav Hasek)   
«Похождения бравого солдата Швейка. Часть 2»