В круге первом (т.2)

Я, кажется, ясно оценил положение института
и... ваше. Вы, конечно, владеете французским? Le hasard est roi! Его
величество Случай! {229}
Он очень редко мелькает нам в жизни -- и надо прыгнуть на него вовремя,
и точно на середину спины!
Сологдин так просто говорил и держался, будто это было с Нержиным на
дровах.
Теперь он тоже сел, продолжая смотреть на Яконова весело.
-- Так что будем делать? -- дружелюбно спросил инженер-полковник.
Сологдин отвечал как по-печатному, как о решЈнном давно:
-- Фому Гурьяновича я бы хотел на первом же шаге миновать. Это как раз
та личность, которая любит быть соавтором. С вашей стороны я не предполагаю
такого приЈмчика. Я ведь не ошибаюсь?
Яконов радостно покачал головой. О, как он был облегчЈн и без этого!
-- К тому ж напоминаю, что и лист пока сожжЈн. Теперь, если вы дорожите
моим проектом -- найдите способ доложить обо мне прямо министру. В крайнем
случае -- замминистру. И пусть приказ о моЈм назначении ведущим
конструктором подпишет именно он. Это будет для меня гарантия -- и я
принимаюсь за работу. И мы формируем специальную группу.
Вдруг распахнулась дверь. Без стука вошЈл лысый худой Степанов с
мертво-поблескивающими стеклами очков.
-- Так, Антон Николаевич, -- сказал он строго. -- Есть важный разговор.
Степанов обращался к человеку по имени-отчеству! Это было невероятно.
-- Значит, я жду приказа? -- встал Сологдин.
Инженер-полковник кивнул. Сологдин вышел легко и твердо.
Яконов даже не сразу вник, о чЈм это так оживлЈнно говорил парторг.
-- Товарищ Яконов! Только что у меня были товарищи из Политуправления и
очень-таки намылили голову. Я допустил большие и серьЈзные ошибки. Я
допустил, что в нашей парторганизации гнездилась группа, будем говорить --
безродных космополитов. А я проявил политическую близорукость, я не
поддержал вас, когда они пытались вас {230} затравить. Но мы должны быть
бесстрашными в признании своих ошибок! Вот мы сейчас с вами вдвоЈм
подработаем резолюцию, потом соберЈм открытое партсобрание -- и крепко
ударим по низкопоклонству.
Дела Яконова, столь безнадЈжные ещЈ вчера, круто поправлялись.

--------
80

Перед обеденным перерывом в коридоре спецтюрьмы дежурный Жвакун вывесил
список лиц, вызываемых в перерыв к майору Мышину. Официально считалось, что
по такому списку зэки вызывались за получением писем и извещений о переводах
на лицевой счЈт.
Процедура выдачи арестанту письма была в спецтюрьмах обставлена
таинственно. ЕЈ нельзя было так пошло, как на воле, поручить
бродяге-почтальону. За глухою дверью, с глазу на глаз, духовный отец -- кум,
сам прочетший это письмо и убедившийся, что в нЈм нет греховных смутных
мыслей, -- передавал его арестанту, сопровождая поучениями.

Страницы: (271) :  <<  ... 149150151152153154155156157158159160161162163164 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

За грусть и желчь в своем лице
Кипенья желтых рек достоин,
Он, как поэт и офицер,
Был пулей друга успокоен.

И Грибоедов здесь зарыт,
Как наша дань персидской хмари,
В подножии большой горы
Он спит под плач зурны и тари.

А ныне я в твою безгладь
Пришел, не ведая причины:
Родной ли прах здесь обрыдать
Иль подсмотреть свой час кончины!

Мне все равно! Я полон дум
О них, ушедших и великих.
Их исцелял гортанный шум
Твоих долин и речек диких.

Они бежали от врагов
И от друзей сюда бежали,
Чтоб только слышать звон шагов
Да видеть с гор глухие дали.

И я от тех же зол и бед
Бежал, навек простясь с богемой,
Зане созрел во мне поэт
С большой эпическою темой.

Мне мил стихов российский жар.
Есть Маяковский, есть и кроме,
Но он, их главный штабс-маляр,
Поет о пробках в Моссельпроме.

И Клюев, ладожский дьячок,
Его стихи как телогрейка,
Но я их вслух вчера прочел -
И в клетке сдохла канарейка.

Других уж нечего считать,
Они под хладным солнцем зреют.
Бумаги даже замарать
И то, как надо, не умеют.

Прости, Кавказ, что я о них
Тебе промолвил ненароком,
Ты научи мой русский стих
Кизиловым струиться соком.

Чтоб, воротясь опять в Москву,
Я мог прекраснейшей поэмой
Забыть ненужную тоску
И не дружить вовек с богемой...

Есенин Сергей Александрович   
«На Кавказе»