В круге первом (т.2)

.Их видели и слышали, и нельзя было сказать иначе,
-- но глаза еЈ были уже не те глаза! Их подменили! Какой-то
безжизненный туск наплыл на них...
Подчиняясь механически и не думая, что бы мог значить неожиданный вызов
к инженер-полковнику, -- Руська шЈл и думал только о еЈ выражении. ЕщЈ из
дверей он обернулся на неЈ -- увидел, что она смотрела ему вслед и тотчас
отвела глаза.
Неверные глаза. Испуганно отвела.
Что могло случиться с ней?..
Думая только о ней, он поднялся к дежурному, совсем покинув свою
обычную настороженность, совсем забыв готовиться к неожиданным вопросам, к
нападению, как того требовала арестантская хитрость, -- а дежурный,
преградив ему дверь Яконова, показал в углубление чЈрного тамбура на дверь
майора Шикина.
Если бы не совет Сиромахи, если бы Шикин позвонил в Вакуумную сам, --
Руська бы сразу ждал худшего, он обежал бы десяток друзей, предупредил, --
наконец он добился бы поговорить с Кларой, узнать, что с ней, увезти с собой
или восторженную веру в неЈ или самому освободиться от верности, -- а
сейчас, перед дверью кума, поздно посетила его догадка. Перед дежурным по
институту уже нельзя было колебаться, возвращаться, -- чтобы не вызвать
подозрения, если его ещЈ нет, -- и всЈ-таки Руська повернулся сбежать по
лестнице -- но отнизу уже поднимался вызванный по телефону тюремный дежурный
лейтенант Жвакун, бывший палач.
И Руська вошЈл к Шикину.
Он вошЈл, за несколько шагов приструня себя, преобразясь лицом.
Тренировкой двух лет жизни под розыском, особой авантюрной гениальностью
своей натуры,
-- он безо всякой инерции сломил всю бурю в себе, стремительно
перенЈсся в круг новых мыслей и опасностей,
-- и с выражением мальчишеской ясности, беззаботной готовности,
доложил, входя:
-- Разрешите? Я вас слушаю, гражданин майор.
Шикин странно сидел, грудью привалясь к столу, одну руку свесивши и как
плетью помахивая ею. Он встал {265} навстречу Доронину и этой рукой-плетью
снизу вверх ударил его по лицу.
И замахнулся другой! -- но Доронин отбежал к двери, стал в оборону. Изо
рта его сочилась кровь, взбиток белых волос свалился к глазу.
Не дотягиваясь теперь до его лица, коротенький оскаленный Шикин стоял
против него и угрожал, брызгая слюной:
-- Ах ты, сволочь! ПродаЈшь? Прощайся с жизнью, Иуда! Расстреляем, как
собаку! В подвале расстреляем.
Уже два с половиной года, как в гуманнейшей из стран была навечно
отменена смертная казнь. Но ни майор, ни его разоблачЈнный осведомитель не
строили иллюзий: с неугодным человеком что ж было делать, если его не
расстрелять?
Руська выглядел дико, лохмато, кровь стекала по подбородку с губы,
пухнущей на глазах.
Однако он выпрямился и нагло ответил:
-- НасчЈт расстрелять -- это надо подумать, гражданин майор.

Страницы: (271) :  <<  ... 173174175176177178179180181182183184185186187188 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Запас воздуха был у меня вполне
достаточным, система обогрева скафандра рабо­тала нормально, но десять миль
на Титане в бурю бесконечны.
Затем снег повалил так густо, что все вокруг потем­нело и превратилось
в мутный сумрак, в котором по­мерк даже Сатурн, а солнце превратилось в
бледную точку. Я остановился, и ветер чуть не сбил меня с ног. Прямо впереди
я заметил какое-то небольшое темное пятно. Я различил его лишь с трудом, но
я знал, что это такое. Буранник -- единственное живое существо, спо­собное
вынести снежные смерчи на Титане, и самый свирепый хищник на свете. Я знал,
что мой скафандр от него не защита. Видимость была такой скверной, что
стрелять можно было только в упор. Промахнись я -- мне конец!
Я начал медленно пятиться, а темная тень двинулась ко мне. Расстояние
между нами сокращалось. Шепча молитву, я уже поднял бластер, как вдруг из
сумрака внезапно появилась еще одна тень, но побольше, и я завопил от
радости. Это была Эмма Два, пропавший робот. Со времени ее исчезновения я
постоянно раз­мышлял о том, что могло с ней случиться и почему.
-- Эмма, девочка, прикончи буранника и проводи меня на Базу, --
взмолился я.
Она только взглянула на меня, будто и не слышала моих слов, и крикнула:
-- Не стреляйте, хозяин, только не стреляйте.
И кинулась к бураннику.
-- Прикончи эту чертову тварь, Эмма! -- рявкнул я.
А она схватила буранника и побежала дальше. Я продолжал звать ее, пока
совсем не потерял голос, но она так и не вернулась, оставив меня погибать
под снегом.
Выдержав эффектную паузу, Донован добавил:
-- Все вы, разумеется, знаете Первый Закон: робот не может причинить
вред человеку или своим бездей­ствием допустить, чтобы человеку был причинен
вредТак вот, Эмма Два убежала с буранником и оставила меня умирать. Первый
Закон был нарушен. К счастью, я остался цел и невредим. Через полчаса ветер
стих. Это был случайный шквал, и длился он недолго. Такое там бывает. А
настоящий буран разразился лишь на следующий день...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Первый Закон»