В круге первом (т.2)

Он был невесел.
-- Ну, что ж, Серафима Витальевна, командуйте. Всего хорошего, --
пожелал он напоследок.
По коридорам и комнатам института разнЈсся долгий {304} электрический
звонок. ЗаключЈнные дружно уходили на ужин. Не улыбаясь, наблюдая за
последними уходящими, Симочка прошлась по лаборатории. Когда она не
улыбалась, лицо еЈ выглядело очень строгим, особенно из-за долгонького носа
с острым хребетком, лишавшего еЈ привлекательности.
Она осталась одна.
Теперь он мог прийти!
Она ходила по лаборатории и ломала пальцы.
Надо же было случиться такой неудаче! -- шЈлковые занавески, всегда
висевшие на окнах, сегодня сняли в стирку. Три окна остались теперь
беззащитно-оголЈнные, и из черноты двора можно подглядывать, притаясь.
Правда, комнату вглубь не увидят -- Акустическая в бельэтаже. Но невдалеке
-- забор и прямо против их с Глебом окна -- вышка с часовым. Оттуда видно --
напролЈт.
Или тогда потушить весь свет? Дверь будет заперта, всякий подумает --
дежурная вышла.
Но если начнут взламывать дверь, подбирать ключи?..
Симочка прошла в акустическую будку. Она сделала это безотчЈтно, не
связывая с часовым, взгляд которого туда не проникал. На пороге этой тесной
каморки она прислонилась к толстой полой двери и закрыла глаза. Ей не
хотелось сюда даже войти без него. Ей хотелось, чтоб он еЈ сюда втянул,
внЈс.
Она слышала от подруг, как всЈ происходит, но представляла смутно, и
волнение еЈ ещЈ увеличивалось, и щЈки горели сильней.
То, что в юности надо было пуще всего хранить, уже превратилось в
бремя!..
Да! Она бы очень хотела ребЈнка и воспитывать его, пока Глеб
освободится! Всего только пять годиков!
Она подошла сзади к его вертящемуся гнуткому жЈлтому стулу и обняла
спинку как живого человека.
Покосилась в окно. В близкой черноте угадывалась вышка, а на ней --
чЈрный сгусток всего враждебного любви -- часовой с винтовкой.
В коридоре послышались шаги Глеба, он ступал тише обычного. Симочка
порхнула к своему столу, села, придвинула трЈхкаскадный усилитель,
положенный на {305} стол боком, с обнажЈнными лампами, и стала его
рассматривать, держа маленькую отверточку в руке. Удары сердца отдавались в
голову.
Нержин прикрыл дверь негромко -- чтобы звук не очень разнЈсся в
безмолвном коридоре. Через опустевший без вокодерских стоек простор он
увидел Симочку ещЈ издали, притаившуюся за своим столом как перепЈлочка за
большой кочкой.
Он еЈ так прозвал.
Симочка вскинула навстречу Глебу светящийся взгляд -- и обмерла: лицо
его было смущено, даже сумрачно.
До его входа она уверена была: первое, что он сделает -- подойдЈт
поцеловать, а она его остановит -- ведь окна открыты, часовой смотрит.

Страницы: (271) :  <<  ... 201202203204205206207208209210211212213214215216 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Робинзон Крузо
страдал нехваткой воображения по сравнению с
Джонни Полом. Всех ребят из Четырнадцатого
округа по-прежнему осеняет некая аура. Они не
были изобретены или придуманы. Они были
настоящие. Имена их звенят золотыми монетами: Том
Фаулер, Джим Бакли, Мэтт Оуэн, Роб Рэмси, Харри
Мартин, Джонни Дани, не говоря уже об Эдди Карни
или великом Лестере Рирдоне. Вот, даже теперь,
произнося "Джонни Пол", я чувствую дурной
привкус во рту от этого сочетания имен двух
святых*. Джонни Пол был живым Одиссеем
Четырнадцатого округа; то, что позже он стал
водителем грузовика, не имеет значения.


До великих перемен никто, казалось, не
замечал, что улицы уродливы и грязны. Если
канализационные люки бывали открыты, ты затыкал
нос. Если сморкался -- находил в носовом платке не
нос, а сопли. Больше было внутреннего покоя,
умиротворенности. Имелись салун, бега,
велосипеды, верные женщины и скаковые лошади.
Жизнь еще двигалась неспешно. По крайней мере, в
Четырнадцатом округе. По утрам в воскресенье
никто не принаряжался. Если миссис Горман
спускалась в своем капоте, с непромытыми глазами,
поклониться священнику ("Доброе утро, святой
отец!" -- "Доброе утро, миссис Горман!"), то улица
бывала очищена от всех грехов. Пэт Маккэррен
носил в заднем кармане сюртука торчавший наружу
оттуда носовой платок; это выглядело мило и
весьма уместно, как и трилистник у него в петлице.
Пиво пенилось, и люди останавливались поболтать
друг с другом.



В мечтах я все возвращаюсь в
Четырнадцатый округ, как параноик возвращается к
своим навязчивым идеям. При мысли о
серо-стального цвета боевых кораблях на Военной
верфи они видятся мне лежащими там, в некоем
астрологическом измерении, где сам я оказываюсь
артиллеристом, химиком, торговцем взрывчаткой,
могильщиком,

________________

*
Имеются в виду два апостола; Иоанн (по-английски
Джон) и Павел (Пол) (прим...

Миллер Валентин Генри   
«Черная Весна»