В круге первом (т.2)

Зэк вступает в вагон -- и вагон прицепляют рядом с почтовым. Глухо
обрешеченный с обеих сторон, не просматриваемый с платформ, он идЈт по
мирному расписанию и везЈт в своей замкнутой душной тесноте сотни
воспоминаний, надежд и опасений.
Куда везут? Этого не объявляют. Что ждЈт зэка на новом месте? Медные
рудники? Лесоповал? Или заветная сельхоз-подкомандировка, где порой удаЈтся
испечь картошечку и можно есть от пуза скотий турнепс? Скрутит ли зэка цынга
и дистрофия от первого же месяца общих работ? Или ему посчастливится дать
лапу, встретить знакомого -- и он зацепится дневальным, санитаром или даже
помощником каптЈра? И разрешат ли на новом мете переписку? Или на много лет
пресекутся от него письма, и родные причтут его к мертвецам?..
Может быть, он и не доедет до места назначения? В телячьем вагоне умрЈт
от дизентерии? оттого, что шесть суток эшелон будут гнать без хлеба? Или
конвой забьЈт его молотками за чей-то побег? Или в конце пути из нетопленной
теплушки будут выбрасывать, как дрова, око- {371} ченевшие трупы зэков?
Красные эшелоны идут до СовГавани месяц...
Помяни, Господи, тех, кто не доехал!
И хотя с шарашки отпускали мягко, оставляли зэкам до первой тюрьмы даже
бритвы -- все эти вопросы с их вечной силой щемили сердца тех двадцати
арестантов, которые при утреннем обходе комнат во вторник были выкликнуты на
этап.
Беззаботная полу-вольная жизнь шарашечных зэков для них кончилась.

--------
95

Как ни был Нержин охвачен заботами этапа, -- в нЈм вспыхнуло и
обострилось настроение оттянуть на прощанье майора Шикина. И по звонку на
работу, несмотря на приказ этим двадцати оставаться в общежитии и ждать
надзирателя, он, как и все остальные девятнадцать, ринулся сквозь проходные
двери. Взлетев на третий этаж, он постучал к Шикину. Ему велели войти.
Шикин сидел за столом угрюмый, тЈмный. Что-то дрогнуло в нЈм со
вчерашнего дня. Одной ногой он провЈл над пропастью и знал теперь ощущение,
когда не на что стать.
Но прямого и скорого выхода не имела его ненависть к этому мальчишке!
Самое большее (и самое безопасное для себя), что мог сделать Шикин -- это
помотать Доронина по карцерам, сердечно нагадить ему в характеристику и
отправить назад на Воркуту, где с такой характеристикой он попадЈт в
режимную бригаду -- и вскоре подохнет. И результат будет тот же самый, что
судить бы его и расстрелять.
Сейчас, с утра, он не вызвал Доронина на допрос потому, что ожидал
разных протестов и помех со стороны отправляемых.
Он не ошибся. ВошЈл Нержин.
Майор Шикин всегда не терпел этого худощавого не- {372} приязненного
зэка с его неуклонно-твЈрдой манерой держаться, с его дотошным знанием
законов. Шикин давно уже уговаривал Яконова отправить Нержина на этап и
сейчас со злорадным удовольствием посмотрел на враждебное выражение
входящего.

Страницы: (271) :  <<  ... 246247248249250251252253254255256257258259260261 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Петух взметнулся, ударился грузно о лампочку, затем
снизился и
исчез за поворотом, там, где павловнина кладовка. И гражданин
мгновенно
стих.
Случай был экстраординарный, как хотите, и лишь поэтому он
кончился для
меня благополучно. Квартхоз не говорил мне, что я, если мне не
нравится эта
квартира, могу подыскать себе особняк. Павловна не говорила, что
я жгу
лампочку до пяти часов, занимаясь "неизвестно какими делами", и что я
вообще
совершенно напрасно затесался туда, где проживает она. Шурку она имеет
право
бить, потому это ее Шурка. И пусть я заведу себе "своих Шурок"
и ем их с
кашей. - "Я, Павловна, если вы еще раз ударите Шурку по голове,
подам на вас
в суд и вы будете сидеть год за истязание ребенка", -
помогало плохо.
Павловна грозилась, что она подаст "заявку" в правление, чтобы меня
выселили
"Ежели кому не нравится, пусть идет туда, где образованные".
Словом, на сей раз ничего не было. В гробовом молчании
разошлись все
обитатели самой знаменитой квартиры в Москве. Неизвестного
гражданина
квартхоз и Катерина Ивановна под руки повели на лестницу.
Неизвестный шел
красный, дрожа и покачиваясь, молча и выкатив убойные, угасающие
глаза. Он
был похож на отравленного беленой.
Обессилевшего петуха Павловна и Шурка поймали под кадушкой
и тоже
унесли.
Катерина Ивановна, вернувшись, рассказала:
- Пошел мой сукин сын (читай: квартхоз - муж Катерины
Ивановны), как
добрый, за покупками. Купил-таки у Сидоровны четверть. Гаврилыча
пригласил -
идем, говорит, попробуем. Все люди, как люди, а они налакались,
прости
господи мое согрешение, еще поп в церкви не звякнул...

Булгаков Михаил Афанасьевич   
«Самогонное озеро»