В круге первом (т.2)

Икрометанием Потапов называл тот суетливый, крикливый,
безалаберно-поспешный стиль работы, который царил и в институте Марфино, и
во всЈм хозяйстве державы, тот стиль, который газеты невольно тоже
признавали и называли "штурмовщиной" и "текучкой".
-- Пишите! -- добавил Потапов, и оба засмеялись. Ничего не было
естественней сказать так при прощаньи, но в тюрьме это пожелание звучало
издевательством. Между островами ГУЛАГа переписки не было.
И снова, держа ящичек фильтров под мышкой, запрокинув голову вверх и
назад, Потапов помчался по коридору, почти вроде и не хромая.
Поспешил и Нержин -- в полукруглую камеру, где стал собирать свои вещи,
изощрЈнно предугадывая враждебные неожиданности шмонов, ожидающих его сперва
в Марфине, а потом в Бутырках.
Уже дважды заходил торопить его надзиратель. Уже другие вызванные ушли
или были угнаны в штаб тюрьмы. Под самый конец сборов Нержина, дыша дворовой
свежестью, в комнату вошЈл Спиридон в своЈм чЈрном перепоясанном бушлате.
Сняв большеухую рыжую шапку {383} и осторожно загнув с угла чью-то
неподалеку от Нержина постель, обЈрнутую белым пододеяльником, он присел
нечистыми ватными брюками на стальную сетку.
-- Спиридон Данилыч! Глянь-ка! -- сказал Нержин и перетянулся к нему с
книгой. -- Есенин уж здесь!
-- Отдал, змей? -- По мрачному, особенно изморщенному сегодня лицу
Спиридона пробежал лучик.
-- Не так мне книга, Данилыч, -- распространялся Нержин, -- как
главное, чтобы по морде нас не били.
-- Именно, -- кивнул Спиридон.
-- Бери, бери еЈ! Это я на память тебе.
-- Не увезть? -- рассеянно спросил Спиридон.
-- Подожди, -- Нержин отобрал книгу, распахнул еЈ, и стал искать
страницу. -- Сейчас я тебе найду, вот тут прочтЈшь...
-- Ну, кати, Глеб, -- невесело напутствовал Спиридон. -- Как в лагере
жить -- знаешь: душа болит за производство, а ноги тянут в санчасть.
-- Теперь уж я не новичок, не боюсь, Данилыч. Хочу попробовать
работнуть. Знаешь, говорят: не море топит, а лужа.
И тут только, всмотревшись в Спиридона, Нержин увидел, что тому сильно
не по себе, больше не по себе, чем только от расставания с приятелем. И
тогда он вспомнил, что вчера за новыми стесненьями тюремного начальства,
разоблачениями стукачей, арестом Руськи, объяснением с Симочкой, с
Герасимовичем -- он совсем забыл, что Спиридон должен был получить письмо из
дому.
-- Письмо-то?! Письмо получил, Данилыч?
Спиридон и держал руку в кармане на этом письме.
Теперь он достал его -- конверт, сложенный вдвое, уже истЈртый на
перегибе.
-- Вот... Да недосуг тебе... -- дрогнули губы Спиридона.
Много раз со вчерашнего дня отгибался и снова загибался этот конверт!
Адрес был написан крупным круглым доверчивым почерком дочери Спиридона,
сохранЈнным от пятого класса школы, дальше которого Вере учиться не
пришлось.

Страницы: (271) :  <<  ... 254255256257258259260261262263264265266267268269 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Щеки у
него толстые, и назвать рассказ: "Петька спасен". В журналах любят
такие
заглавия".
"Па-аршивенький рассказ, - весело бухнуло под фуражкой, - и тем
более,
что мы где-то уже это читали!"
- Молчать, я погибаю! - приказал я мозгам и открыл глаза.
Передо мною не было адмирала и Черномора и не было моих часов
в кармане
брюк.
Я пересек улицу и подошел к милиционеру, высоко поднявшему жезл.
- У меня часы украли сейчас, - сказал я.
- Кто? - спросил он.
- Не знаю, - ответил я.
- Ну, тогда пропали, - сказал милиционер.
От таких его слов мне захотелось сельтерской воды.
- Сколько стоит один стакан сельтерской? - спросил я в
будочке у
женщины.
- 10 копеек, - ответила она.
Спросил я ее нарочно, чтобы знать, жалеть ли мне выброшенные 9
копеек.
И развеселился и немного оживился при мысли, что жалеть не следует.
"Предположим - милиционер. И вот подходит к нему
гражданин..."
"Ну-те-с?" - осведомились мозги.
- Н-да, и говорит: часы у меня свиснули. А милиционер,
выхватывает
револьвер и кричит: "Стой!! Ты украл, подлец". Свистит. Все бегут.
Ловят
вора-рецидивиста. Кто-то падает. Стрельба.
"Все?" - спросили желтые толстяки, распухшие от жары в голове. "Все".
"Замечательно, прямо-таки гениально, - рассмеялась голова и
стала
стучать, как часы, - но только этот рассказ не примут, потому что
в нем нет
идеологии. Все это, т. е. кричать, выхватывать револьвер, свистеть и
бежать,
мог и старорежимный городовой. Нес-па [Не так ли? (фр.)], товарищ
Бенвенутто
Челлини".
Дело в том, что мой псевдоним - Бенвенутто Челлини...

Булгаков Михаил Афанасьевич   
«Воспаление мозгов»