В круге первом (т.2)

Хотя эту папку уже просматривал лично
инженер-полковник Яконов и поставил свою визу на выпуск еЈ, хотя майор Шикин
уже отправлял еЈ в Отдел, и там тоже поставили визу, -- вся многомесячная
исступлЈнная предусмотрительность и настойчивость Ромашова оказалась
зряшной: теперь майор Мышин заявил, что ему ничего об этой папке неизвестно,
и велел отобрать еЈ. ЕЈ отобрали и унесли, и инженер Ромашов остывшими, ко
всему привыкшими глазами посмотрел ей вслед. Он пережил когда-то и смертный
приговор, и этап телячьими вагонами от Москвы до СовГавани, и на Колыме в
колодце подставлял ногу под бадью, чтоб ему перешибло бадьЈю голень, и в
больнице отлежался от неизбежной смерти заполярных общих работ. Теперь над
гибелью десятилетнего труда и вовсе не стоило рыдать.
Другой заключЈнный, маленький лысый конструктор СЈмушкин, в воскресенье
так много стараний приложивший к штопке носков, был, напротив, новичок,
сидел всего около двух лет и то всЈ время в тюрьмах да на шарашке и теперь
крайне был перепуган лагерем. Но несмотря на перепуг и отчаяние от этапа, он
пытался {386} сохранить маленький томик Лермонтова, который был у них с
женой семейной святыней. Он умолял майора Мышина вернуть томик, не
по-взрослому ломал руки, оскорбляя чувства сиделых зэков, пытался прорваться
в кабинет к подполковнику .(его не пустили), -- и вдруг выхватил Лермонтова
из рук кума (тот в страхе отскочил к двери), с силой, которой в нЈм не
предполагали, оторвал зелЈные тиснЈные обложки, отшвырнул их в сторону, а
листы книги стал изрывать полосами, судорожно плача и крича:
-- Нате! Жрите! Лопайте!
-- и разбрасывать их по комнате.
Шмон продолжался.
Выходившие со шмона арестанты с трудом узнавали друг друга: по команде
сбросив в одну кучу синие комбинезоны, в другую -- казЈнное клеймЈное бельЈ,
в третью -- пальто, если оно было ещЈ не истрЈпано, они одевались теперь во
всЈ своЈ, либо же в сменку. За годы службы на шарашке они не выслужили себе
одежды. И это не было злобой или скупостью начальства. Начальство было
подведомственно государственному оку бухгалтерии.
Поэтому одни, несмотря на разгар зимы, остались теперь без белья и
натянули трусы и майки, много лет затхло пролежавшие в их мешках в каптЈрке
такими же нестиранными, какими были в день приезда из лагеря; другие обулись
в неуклюжие лагерные ботинки (у кого такие лагерные ботинки обнаружены были
в мешках, у того теперь полуботинки "вольного" образца с галошами
отбирались), иные -- в кирзовые сапоги с подковками, а счастливцы -- и в
валенки.
Валенки!.. Самое бесправное изо всех земных существ и меньше
предупреждЈнное о своЈм будущем, чем лягушка, крот или полевая мышь, -- зэк
беззащитен перед превратностями судьбы. В самой тЈплой глубокой норке зэк
никогда не может быть спокоен, что в наступившую ночь он обережЈн от ужасов
зимы, что его не выхватит рука с голубым обшлажным окаЈмком и не потащит на
северный полюс.

Страницы: (271) :  <<  ... 256257258259260261262263264265266267268269270271

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... - Но я тоже
робот.



2

Эндрю выглядел гораздо больше похожим на робота, когда был впервые...
сделан. Внешне он был таким же роботом, как и любой другой, изящно
сконструирован и функционален.
Он хорошо справлялся со своими обязанностями в доме, в который был
привезен в те дни, когда роботы в домашнем хозяйстве, да и вообще на
планете, были редкостью.
В доме жили четверо: Сэр, Мэм, Мисс и Маленькая Мисс. Конечно, он
знал их имена, но никогда их не употреблял. Сэра звали Джеральд Мартин.
Его серийный номер был NDR..., а цифры он забыл. Конечно, прошло
много времени, но если бы он хотел помнить свой номер, то не смог бы его
забыть. Он не хотел помнить.
Маленькая Мисс первой назвала его Эндрю, потому что не могла
выговаривать все буквы. А затем так стали поступать и остальные.
Маленькая Мисс... Она прожила девяносто лет и давно уже мертва.
Однажды он попытался назвать ее Мэм, но она не позволила. Она так и
осталась Маленькой Мисс до своего последнего дня.
Эндрю должен был выполнять обязанности дворецкого, камердинера и
горничной. Это были испытательные дни для него, и, в общем-то, для всех
роботов, не занятых на заводах и исследовательских станциях Земли.
Мартинам он очень нравился, и половину времени он не был в состоянии
заниматься работой, потому что Мисс и Маленькая Мисс хотели с ним играть.
Мисс первая поняла, как это можно устроить. Она сказала ему:
- Мы приказываем тебе играть с нами, и ты должен выполнять приказ.
- Мне очень жаль, Мисс, но я уже получил от Сэра более ранний приказ,
который, несомненно, должен иметь преимущество.
- Папа всего лишь сказал, что надеется, что ты займешься уборкой, -
возразила она. - Это вовсе не приказ. А я тебе _п_р_и_к_а_з_ы_в_а_ю.
Сэр не возражал. Сэр любил Мисс и Маленькую Мисс даже больше, чем
сама Мэм, и Эндрю их тоже любил. По крайней мере эффект, который они
оказывали на его действия, был таким же, какой в случае человека был бы
назван результатом любви...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Двухсотлетний человек»