В круге первом (т.2)

Среди арестантов победила партия
пессимистов, утверждавших, что через решЈтки в стенах и в полу уже втекает
отравленный газ, и сейчас все они умрут. Некоторым уже стало дурно от явного
запаха газа.
Но загремела дверь -- и всЈ переменилось! Не вошли, как всегда, два
надзирателя в грязных халатах с засоренными машинками для стрижки овец и не
швырнули пары тупейших в мире ножниц для того, чтобы переламывать ими ногти,
-- нет! -- четыре парикмахерских подмастерья ввезли на колесиках четыре
зеркальные стойки с одеколоном, фиксатуаром, лаком для ногтей и даже
театральными париками. И четыре очень почтенных дородных мастера, из них два
армянина, вошли следом. А в {54} парикмахерской, тут же, за дверью,
арестантам не только не стригли лобков, изо всех сил нажимая стригущими
плоскостями на нежные места, -- но пудрили лобки розовой пудрой. Легчайшим
полЈтом бритв касались измождЈнных арестантских ланит и щекотали в ухо
шЈпотом:
"Не беспокоит?" Их голов не только не стригли наголо, но даже
предлагали парики. Их подбородков не только не скальпировали, но оставляли
по желанию клиентов начатки будущих бород и бакенбардов. А парикмахерские
подмастерья, распростЈртые ниц, тем временем обрезали им ногти на ногах.
Наконец, в дверях бани им не влили в ладони по двадцать грамм растекающегося
вонючего мыла, а стоял сержант и под расписку выдавал каждому губку, дщерь
коралловых островов, и полновесный кусок туалетного мыла "Фея сирени".
После этого, как всегда, их заперли в бане и дали мыться всласть. Но
арестантам было не до мытья. Их споры были горячей бутырского кипятка.
Теперь среди них победила партия оптимистов, утверждавших, что Сталин и
Берия бежали в Китай, Молотов и Каганович перешли в католичество, в России
временное социал-демократическое правительство, и уже идут выборы в
Учредительное Собрание.
Тут с каноническим грохотом была открыта всем вам известная выходная
дверь бани -- ив фиолетовом вестибюле их ждали самые невероятные события:
каждому выдавалось мохнатое полотенце и... по полной миске овсяной каши, что
соответствует шестидневной порции лагерного работяги! Арестанты бросили
полотенца на пол и с изумительной быстротой без ложек и других
приспособлений поглотили кашу. Даже присутствовавший при этом старый
тюремный майор удивился и велел принести ещЈ по миске каши. Съели и ещЈ по
миске. Что было после -- никто из вас никогда не угадает. Принесли не
мороженую, не гнилую, не чЈрную -- да просто, можно сказать, съедобную
картошку.
-- Это исключено! -- запротестовали слушатели. -- Это уже
неправдоподобно!
-- Но это было именно так! Правда, она была из сорта свинячьей, мелкая
и в мундирах, и, может быть, насытившиеся зэки не стали бы еЈ есть, -- но
дьявольское ко- {55} варство состояло в том, что принесли еЈ не поделенной
на порции, а в одном общем ведре.

Страницы: (271) :  <<  ... 27282930313233343536373839404142 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Робинзон Крузо
страдал нехваткой воображения по сравнению с
Джонни Полом. Всех ребят из Четырнадцатого
округа по-прежнему осеняет некая аура. Они не
были изобретены или придуманы. Они были
настоящие. Имена их звенят золотыми монетами: Том
Фаулер, Джим Бакли, Мэтт Оуэн, Роб Рэмси, Харри
Мартин, Джонни Дани, не говоря уже об Эдди Карни
или великом Лестере Рирдоне. Вот, даже теперь,
произнося "Джонни Пол", я чувствую дурной
привкус во рту от этого сочетания имен двух
святых*. Джонни Пол был живым Одиссеем
Четырнадцатого округа; то, что позже он стал
водителем грузовика, не имеет значения.


До великих перемен никто, казалось, не
замечал, что улицы уродливы и грязны. Если
канализационные люки бывали открыты, ты затыкал
нос. Если сморкался -- находил в носовом платке не
нос, а сопли. Больше было внутреннего покоя,
умиротворенности. Имелись салун, бега,
велосипеды, верные женщины и скаковые лошади.
Жизнь еще двигалась неспешно. По крайней мере, в
Четырнадцатом округе. По утрам в воскресенье
никто не принаряжался. Если миссис Горман
спускалась в своем капоте, с непромытыми глазами,
поклониться священнику ("Доброе утро, святой
отец!" -- "Доброе утро, миссис Горман!"), то улица
бывала очищена от всех грехов. Пэт Маккэррен
носил в заднем кармане сюртука торчавший наружу
оттуда носовой платок; это выглядело мило и
весьма уместно, как и трилистник у него в петлице.
Пиво пенилось, и люди останавливались поболтать
друг с другом.



В мечтах я все возвращаюсь в
Четырнадцатый округ, как параноик возвращается к
своим навязчивым идеям. При мысли о
серо-стального цвета боевых кораблях на Военной
верфи они видятся мне лежащими там, в некоем
астрологическом измерении, где сам я оказываюсь
артиллеристом, химиком, торговцем взрывчаткой,
могильщиком,

________________

*
Имеются в виду два апостола; Иоанн (по-английски
Джон) и Павел (Пол) (прим...

Миллер Валентин Генри   
«Черная Весна»