В круге первом (т.2)

Опытным взглядом старого книжника пробегая страницы
новинки, он в две минуты выхватил себе -- кому и зачем такая книга
понадобилась, и что за гадина еЈ автор, и сколько новой жЈлчи поднимет она в
душах людей против безвинной Югославии. И после фразы, оставшейся у него в
глазах: "Нет нужды подробно останавливаться на мотивах, побудивших Ласло
Райка сознаться; раз он признался -- значит, был виноват", - Радович с
гадливостью положил книгу на прежнее место.
Конечно! Нет нужды подробно останавливаться на мотивах! Нет нужды
подробно останавливаться, как следователи и палачи били Райка, морили
голодом, бессонницей, а может быть, распростерши на полу, носком сапога
отщемляли ему половые органы (в Стерлитамаке старый арестант Абрамсон,
оказавшийся Радовичу с первых же слов тесно-близким, рассказывал ему о
приЈмчиках НКВД). Раз он признался -- значит, был виноват!.. -- summa
summarum сталинского правосудия!
Но слишком больным местом была Югославия, чтобы сейчас задевать еЈ в
разговоре с Петром. И когда тот вернулся, невольным любовным взглядом косясь
на новый орденок рядом с потускневшими прежними, Душан затаЈнно сидел в
кресле и читал том энциклопедии.
-- Не балуют прокуратуру орденами, -- вздохнул Макарыгин, -- к
тридцатилетию выдавали, а так редко кому.
Ему очень хотелось поговорить об орденах и почему сейчас получил именно
он, но Радович согнулся вдвое и читал.
Макарыгин вынул новую сигару и с размаху опустился на диван.
-- Ну, спасибо, Душан, ничего не ляпнул. Я боялся.
-- А что я мог ляпнуть? -- удивился Радович.
-- Что ляпнуть! -- обрезал сигару прокурор. -- Мало ли что! У тебя всЈ
куда-то выпирает. -- Закурил. -- Вон он про японцев рассказывал -- у тебя
губы дрожали.
Радович распрямился:
-- Потому что гнусная полицейская провокация, за {104} десять тысяч
километров пованивает!
-- Да ты с ума сошЈл, Душан! Ты -- при мне не смей так! Как ты можешь о
нашей партии...
-- Я не о партии! -- отгородился Радович. -- Я -- о Словутах. А почему
именно сейчас, в сорок девятом году, мы обнаружили японскую подготовку сорок
третьего года? Ведь они у нас четыре года уже в плену. А колорадского жука
нам сбрасывают американцы с самолЈтов? ВсЈ так и есть?
Оттопыренные уши Макарыгина покраснели:
-- А почему нет? А если что немного не так -- значит, государственная
политика требует.
Пергаментный Радович нервно залистал свой том.
Макарыгин молча курил. Зря он его приглашал, только позорился перед
Словутой. Все эти старые дружбы -- чепуха, лишь в воспоминаниях хороши.
Человек не может проявить даже простой гостевой вежливости, вникнуть, чему
хозяин рад, чем озабочен.
Макарыгин курил. Пришли на ум неприятные ссоры с младшей дочерью.

Страницы: (271) :  <<  ... 62636465666768697071727374757677 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Ich bin fremd und Kц¶nig, und achte eure Gesetze und
Herkommen
nicht.
Jetter. Du bist ja ц¤rger als der Spanier; der hat sie uns
doch bisher
lassen mцјssen.
Ruysum. Was?
Soest (laut). Er will uns gastieren; er will nicht haben,
daцџ wir
zusammenlegen und der Kц¶nig nur das Doppelte zahlt.
Ruysum. Laцџt ihn! doch ohne Prц¤judiz! Das ist auch seines
Herrn Art,
splendid zu sein und es laufen zu lassen, wo es gedeiht.
(Sie bringen Wein.)
Alle. Ihro Majestц¤t Wohl! Hoch!
Jetter (zu Buyck). Versteht sich: Eure Majestц¤t.
Buyck. Danke von Herzen, wenn's doch so sein soll.
Soest. Wohl! Denn unserer spanischen Majestц¤t Gesundheit trinkt
nicht
leicht ein Niederlц¤nder von Herzen.
Ruysum. Wer?
Soest (laut). Philipps des Zweiten, Kц¶nigs in Spanien.
Ruysum. Unser allergnц¤digster Kц¶nig und Herr! Gott geb' ihm
langes
Leben.
Soest. Hattet Ihr seinen Herrn Vater, Karl den Fцјnften, nicht
lieber?
Ruysum. Gott trц¶st' ihn! Das war ein Herr! Er hatte die Hand
цјber den
ganzen Erdboden und war euch alles in allem; und wenn er euch
begegnete, so
grцјцџt' er euch wie ein Nachbar den andern; und wenn ihr
erschrocken wart,
wuцџt' er mit so guter Manier - ja, versteht mich - Er ging aus,
ritt aus,
wie's ihm einkam, gar mit wenig Leuten. Haben wir doch alle geweint,
wie er
seinem Sohn das Regiment hier abtrat - sagt' ich, versteht mich -
der ist
schon anders, der ist majestц¤tischer.
Jetter. Er lieцџ sich nicht sehen, da er hier war, als in
Prunk und
kц¶niglichem Staate. Er spricht wenig, sagen die Leute.
Soest. Es ist kein Herr fцјr uns Niederlц¤nder. Unsre Fцјrsten
mцјssen
froh und frei sein wie wir, leben und leben lassen...

Гёте, Иоганн Вольфганг фон (Goethe, Johann Wolfgang von)   
«Egmont»