В круге первом (т.2)

..
В ту пору у властей у самих ум расступался: подпирались-то всЈ
бедняками, но людям хотелось не беднеть, а богатеть, и бедняки тоже к
обзаводу тянулись, -- кто работать любит, конечно. И пустили тогда по ветру
слово такое: интенсивник. Слово это значило: кто хозяйство хочет вести
крепко, но не на батраках, а -- по науке, со смЈткой. И стал тогда Спиридон
Егоров с жениной помощью -- интенсивник. {135}
"Хорошо жениться -- полжизни" -- всегда говорил Спиридон. Марфа
Устиновна была главное счастье и главный успех его жизни. Из-за неЈ он не
пил, сторонился пустых сборищ. Она приносила ему детей-кажегод ков, двух
сыновей, потом дочь, -- но рождение их ни на пядень не отрывало еЈ от мужа.
Она свою пристяжку тянула -- сколотить хозяйство! Была она грамотна, читала
журнал "Сам себе агроном" -- и так Спиридон стал интенсивником.
Интенсивников приласкивали, им давали ссуды, семена. К успеху шЈл
успех, к деньгам деньги, уж затевали они с Марфой строить кирпичный дом, не
ведая, что доброденствию такому подходит конец. Спиридон в почЈте был, в
пр'изидим его сажали, герой гражданской войны и в коммунистах уже.
И тут-то они с Марфой начисто сгорели -- еле детей выхватили из огня. И
стали -- голот'а, ничто.
Но горевать долго им не привелось. Еле стали они из погорельцев
выдираться, как прикатило из далЈкой Москвы -- раскулачивание. И всех тех
интенсивников, без разума выращенных Москвой же, теперь без разума же
перекрепляли в кулаки и изводили. И порадовались Марфа со Спиридоном, что не
успели кирпичного дома отгрохать.
В который раз судьба человеческая закидывала загадки, и беда
обЈртывалась прибытком.
Вместо того, чтобы под конвоем ГПУ ехать умирать в тундру, Спиридон
Егоров был сам назначен "комиссаром по коллективизации" -- сбивать народ в
колхозы. Он стал носить устрашающий револьвер на бедре, сам выгонял из дому
и отправлял с милицией, наголо без скарбу, кулаков и не кулаков, -- кого
нужно было по разнарядке.
И на этом, как и на других изломах своей доли, Спиридон не доступен был
лЈгкому пониманию и классовому анализу. Нержин теперь не упрекал, не
развереживал Спиридона, но можно было понять, что мутно сошлось у того на
душе. Стал он тогда пить и пил так, как если б вся деревня раньше была его,
а теперь он всю спускал. Он принял чин комиссара, но распоряжался плохо. Он
не доглядывал, что крестьяне скот вырезают, приходят в {136} колхоз без рога
живого, без живого копыта.
За всЈ то Спиридона изгнали с комиссаров, да на этом не остановились, а
сразу же велели ему руки взять назад, и с обнажЈнными наганами один
милиционер сзади, другой спереди, повели его в тюрьму. Судили его быстро (
"у нас весь п'ириод никого долго не судят"), дали ему десять лет за
"экономическую контрреволюцию" и отправили на Беломорканал, а когда кончили
Беломор -- на канал Москва-Волга.

Страницы: (271) :  <<  ... 84858687888990919293949596979899 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Он может изгнать друзей
истины, но истина превозможет; он может унизить художника, но искусства
подделать он не в состоянии. Правда, явление весома обычное, что наука и
искусство преклоняются пред духом времени и что критический вкус
предписывает творческому законы. Где характер становится непреклонным и
твердым, там наука строго оберегает свои границы и искусство движется в
тяжких оковах правил; где, напротив, характер становится слабым и дряблым,
там наука стремится к тому, чтобы понравиться, и искусство - к тому, чтобы
доставить удовольствие. В течение целых столетий философы и художники
работают над тем, чтобы внедрить в низы человечества истину и красоту;
первые гибнут, но истина и красота обнаруживаются победоносно со
свойственной им несокрушимою жизненной силой. Художник, конечно, дитя века,
но горе ему, если он в то же время и воспитанник или даже баловень его.
Пусть благодетельное божество своевременно отторгнет младенца от груди
матери, дабы вскормить его молоком лучших времен, и даст дозреть до
совершеннолетия под дальним греческим небом. И после того как он станет
мужем, пусть он, в образе пришельца, вернется в свое столетие, но не для
того, чтобы прельщать его, своим появлением, но ради того, чтобы беспощадно,
подобно сыну Агамемнона, очистить его. Содержание он, конечно, заимствует из
современности, но форму - из более благородного времени; он возьмет ее и вне
всякого времени из безусловного, единства своего существа. Здесь из чистого
эфира его демонической природы, льется источник красоты, не зараженный
испорченностью поколений и времен, которые кружатся глубоко под ним в мутном
водовороте.
т.6 стр.276


Не о тех говорю я, которые только потому поносят граций, что никогда не
были ими обласканы. Каким образом могли бы оценить тихую работу вкуса по
отношению к внутреннему и внешнему человеку и не обратить внимания на
существенные выгоды культа прекрасного те, которые не имеют иного мерила
ценности, кроме потраченного труда и ощутительной пользы?..

Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих (Johann Christoph Friedrich Schiller)   
«Цитаты»