Желябугские выселки

Этого, капитана Лавриненку, я хорошо узнал. Хитрый хохол. Один раз
зовет пристреливать: кладем первый снаряд, корректируйте. - Сообщаю им
разрыв: теперь надо левей двести метров и дальше полтораста. - Кладем
второй, засекайте. - Нету разрыва. - Как может быть нету? мы выстрелили. -
Ах, вон что: записали мы разрыв, но на полкилометра правей. Куда ж это? Вы
там пьяные, что ли? - Ворчит: - Да, тут ошиблись немножко, ну засекайте
дальше. - И с одного же раза не поверил. Другой раз скрытно дал связь и к 1й
звукобатарее, моя 2я, и обеим сепаратно: засекайте пристрелку! И - опять же
сошлось у двух батарей. Теперь-то верит. Но вот теребит: когда ж координаты?
Да, кладет тяжелая, ста-пятидесяти, разрывы левее нас, между штабом
бригады и штабом 3го - она и есть, наверно, 415я, но такой бой гудит, и по
переднему краю и от двух артиллерий - не возьмешь: при каждой засечке цель
на планшете ускользает куда-то, треугольник расплывается по-новому.
То и дело предупредитель запускает ленту. Одной неудачной сброшенной
ленты ворох покрыл Дугину все ноги по колена. Уже большую катушку сменили.
А надо - кому-то поспать в черед. Федя, иди в избу, поспи. А я пока
буду здесь, догрызать 415ю.
Енько с двумя трубками на голове, а балагур. Доглядел: там, глубже,
какая ж девушка прелестная сидит.
- А тебя, красуля, как звать?
Кудряшки светлые с одного боку на лоб. И живоглазка:
- Искитея.
- Это почему ж такое?
Старуха с ней рядом:
- Какое батюшка дал. А мы ее - Искоркой.
- И сколько ж тебе?
- Двадцать, - с задором.
- И не замужем??
- Война-а, - старуха отклоняет за молодую. - Какое замужество.
Енько - чуть из трубки не пропустил, одну с уха отцепляет мне:
- Лейтенант Овсянников.
Сообщает Виктор с предупредителя. Ползком пришлось. Перетащил их назад
немного. Тут два камня изрядных, за ними траншейку роем. Но все равно
горячее место.
- А вообще?
- А вообще: справа на Подмаслово, наши танки два раза ходили.
Вклинились, но пока стоят. По ним сильно лупят.
- Ну ладно, хватит с тебя. Возвращайся, да отдохни. Еще ночь какая
будет.
- Нет, еще с ними побуду.
Все-таки, других целей мал-помалу набирается. Прямо чтобы в точку- ни
одной. Но по каким треугольник небольшой - колем в его центр тяжести и
диктуем координаты обоим дивизионам. А 415ю - каждый раз по-новому разносит,
не дается.
А эта Искорка - тоже непоседа, пробирается на выход. Платье в поясе
узко перехвачено, а выше, ниже - в полноте.
- Ты - куда?
- А посмотреть, чего там у нас разобрато. Все хозяйство порушат.
- Да кто ж это?
- Ну да! И ваши кур лавят, - глазами стреляет.
- А где ваша изба?
Легкой рукой взмахнула, как в танце:
- А по этому порядку крайняя, к лозинам.

Страницы: (29) :  <<  ... 45678910111213141516171819 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Потом сразу хватаем вдвоем за длинные штоки и бегом несем искрящееся литье в
соседнюю мастерскую, где выливаем металл в приготовленные формы.
Когда опорожним всю печь, вновь наполняем ее болванками корявой
пузырчатой меди и ждем, покуривая и регулируя нефть.
Около нашей печи работали трое -- Игнат, старый рабочий, почти ослепший
от блеска литья, с постоянно гноящимися, налитыми кровью глазами, и двое
нас, новичков, я и Ваня, только недавно поступивших на завод. Мы работали
весело, и день пролетал незаметно. Полуголые, мы хохотали и обливались
водой, рассказывали, думали -- и слушали нескончаемую, глухую, связавшую
начало с концом песнь машин...
-- И, скажи ты мне на милость, что это огонь не залаживается: чихает --
и шабаш!... -- Игнат, наш "старшой", был недоволен и ворчал. После обеда, в
печи, действительно, что-то стало часто пофыркивать и клубы вонючего дыма
были гуще, чем обыкновенно.
-- Ну-ну, стерва, ну-ну, растяпа, черт, поговори у меня, поговори! --
Игнат подвинчивал нефти и подбадривал фыркающее пламя. Внутри печи теперь
уже раздавались целые взрывы и странное поплескивание; металл нагревался
плохо.
Что-то не ладилось. Я подошел, не зная зачем, к мотору, посмотрел на
измеритель числа оборотов и прислушался. Машина работала чудесно.
Обернувшись, чтобы уходить, я на мгновение увидел белый огненный бич,
рванувшийся высоко из нашей печи. Глухой удар ухнул и повторился раза четыре
под сводами крыши мастерской, взмахивая вверх свистящими полосами огня и
тяжело опуская их вокруг...
Я стоял у мотора, шагах в десяти от печи и видел, как метнулся куда-то
Ваня, как присел, обхватив голову, Игнат...
Инстинктивно я схватил рукоятку и прервал ток. Мотор, повертевшись
немного по инерции, остановился.
Упавшие бичи раскаленного металла расходились по радиусам от печи и еще
шипели, медленно охлаждаясь, испуская свою страшную силу. Как гады,
побеждающие и свободные, они дерзко и вызывающе раскинулись на железном полу
во властных изгибах, оставляя на черном далеком потолке и балках беловатые
отсветы -- свои отражения...

Андрей Платонов   
«Очередной»