Желябугские выселки

Бежать! бежать, спотыкаясь по чертовым этим ухабинам. Да еще - на
подъем.
Как бы и Выселки не разбомбили, а у нас тут все линии веером. Да и
погреб ли выдержит?
Нет, отвязались Юнкерсы: там, наверху, своя разыгрывается жизнь,
гоняются друг за другом, небу становится не до земли.
А от слитного такого гула - и вовсе ничего не запишешь. Иди в штрафбат.
Соседняя батарея семидесяти-шести - снимается из Выселок, перетягивают
ее вперед, пожарче.
Ох, и гудит же в голове. Голова - как распухла, налилась. Да и сама же
собой: ото всего напряженья этих дней, оттого, что в сутках не 24 часа, а
240.
Но сверх всех бессонниц и растет в тебе какое-то сверхсильное
настроение, шагающее через самого себя, - и даже легкоподвижное, крылатое
состояние.
- Михаил Лонгиныч, отдайте мне все ленты по 415й, я сам буду искать, а
вы - остальные.
Послал Митьку принести мне мой складной столик, еще есть, сверхштатный.
Поставил его близ погреба, в тенечек под ракитой.
- Табуретку найди, из какой избы.
Притащил мигом.
Сижу, разбираюсь в лентах. Думаю.
Уставный прием: снимать отсчеты по началу первого вздрога каждого
звукопоста. Но когда начала размыты, не исправишь, - научились мы
по-разному. Можно сравнивать пики колебаний - первый максимум, второй
максимум. Или, напротив, минимум. Или вообще искать по всем пяти колебаниям
однохарактерные места, изгибы малые - и снимать отсчеты по этим местам.
Делаю так, делаю этак, - а Митька таскает ленты в погреб, на обработку.
Когда треугольник в пересечениях уменьшается - Накапкин зовет меня смотреть
планшет.
Между тем 2й дивизион требует от нас корректировки. Близко справа стали
ухать пушки 4й и 5й батареи.
Мы, сколько разбираем, выделяем их разрывы из других шумов и диктуем
координаты. Они доворачивают - мы опять проверяем.
С 5й батареей Мягкова все ж умудрились пристрелять и покрыть 421ю.
Звонит с наблюдательного, доволен, говорит: замолчала.
И - какая ж благодарность к прилежному вычислительному взводу.
Белые мягкие руки Липского - на ленте, разложенной вдоль стола. Левой
придерживает ее, правой, с отточенным карандашом, как пикой, метит, метит,
куда правильно уколоть, где вертикальной тончайшей палочкой отметить начало
вздрога. (А бывает - и фальшивое. Бывает - и полминуты думать некогда, а от
этого зависит лучший-худший ход дела.)
Сосредоточенный, с чуть пригорбленными плечами Ушатов прокатывает визир
по линейке Чуднова, снимает отсчет до тысячных долей.
Вычислитель Фенюшкин по таблицам вносит поправки на ветер, на
температуру, на влажность (сами ж и измеряем близ станции) - и поправленные
цифры передает планшетисту.
Планшетист (сменил Накапкина чуткий Кончиц), почти не дыша, эти цифры
нащупывает измерителем по рифленым скосам угломера.

Страницы: (29) :  <<  ... 6789101112131415161718192021 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Ничего нет страшнее духовного банкротства. Человек может быть гол, нищ,
но если у него есть хоть какая-нибудь задрипанная идея, цель, надежда, мираж
- все, начиная от намерения собрать лучший альбом марок и кончая грезами о
бессмертии, - он еще человек и его существование имеет смысл. А вот так...
Когда совсем пусто, совсем темно.

Она: За то, чтобы сбывались все мечты.
Он: А я предлагаю тост за мечты, которые никогда не сбываются. Мечтают
все, а сбывается у некоторых. Самые прекрасные мечты всегда несбыточны.

Он чувствовал себя там, как дома, а дома он чувствовал себя скверно.

Он поминал чужих матерей чаще, чем их поминали сами чужие.

Из него не получится даже пьяницы.

Я хозяин своей жизни: хочу умру, хочу - нет.

Стройна как знак вопроса.

Пустота в желудке хуже, чем душевная пустота.

В последнем припадке молодости... припадок гордости.

Он был горд и из боязни, что с ним не поздороваются, не здоровался сам.
Вид у него был неприятный, казалось, подойдет и попросит взаймы
десятку.

Обладатель этих прелестей (ее муж) стоял рядом.

Действие в 1997 г. Ученый (кретин). В его руках жизнь планеты. Может
взорвать атмосферу. Отсюда - абсурд: вся философия, культура и т.д. зависит
от состояния (а оно ненормальное, испорченное алкоголем и совершенными в это
время наркотиками) одного человека.

Она хотела, чтобы ее будущий муж пронес ее по жизни на руках.

Красивая женщина, выбрав некрасивого человека, сознает, что она делает
ему снисхождение, и всю жизнь напоминает ему об этом.

Спасибо за то, что вы меня слушали. У меня ведь собеседников нет, у
меня все приятели собутыльники.

Не знаю, цинично это или нет, но своего отца, которого я не помню (он
умер), я не уважаю, не берегу, как это обычно говорят, связанную с ним
память, потому что я не видел его, не знаю его.

Счастливый человек всегда в чем-нибудь виноват. Перед многими людьми он
виноват уже в том, что он счастлив...

Вампилов Александр Валентинович   
«Из записных книжек»