Знают истину танки!

Заключенные подняли лица.
...Внимание, конвой! Патроны до-слать!!

гремят затворы, почти одновременно все.

Смятение по колонне. Оглядываются, переглядываются.
Офицер кричит:
...При малейшем шевелении в колонне заключенных - открывать
огонь без дополнительной команды! Оружие - к бою!
= Все конвоиры выставили стволы.
...Заключенные!!! Ложись, где стоишь! Ложи-ись!
Колонна дрогнула. Одни неуверенно начинают приседать и уже
ложатся (среди них - С-213).
Но соседи одергивают. Колебания.
Гай и Климов показывают: не ложись!
Не ложатся. Поднялись и кто лег. С-213 на одном колене.
Все стоят. Дико смотрят на конвой.
И вдруг из крайнего ряда - здоровенный парнюга с глупым лицом -
нет, с лицом затравленным! - нет, с обезумевшим от ужаса! -
поднял руки вверх!
и выбежал из колонны! - и бежит, бежит на конвоиров! Он
сумасшедший просто! Благим матом ревет:
- Не стреляйте!! Не стреляйте!!
= Колонна напряглась - но не шевельнулась!
= Офицер убегает и кричит:
- Бей его! Бей его!
= Тот конвоир, на которого бежит безумец, отступает и одиночными
выстрелами

выстрелы.

в грудь ему!.. в грудь!.. в живот! Из телогрейки парня, из спины
с каждым выстрелом вылетает кусок ваты! кусок ваты! клочок ваты!
Уже убит. Но еще бежит... Вот - упал.
= Колонна! - сейчас вся бросится на конвой!

крик офицера:

- Ложи-ись!.. Огонь! Огонь!

пальба.

= Бьют, как попало, над головами! над самыми головами!! И кричат
остервенело сами же:
- На землю!.. Ложи-ись!.. Все ложись!..
= Как ветер кладет хлеба - так положило волной заключенных. В
пыль! на дорогу! (может, и убило кого?) Все лежат!
Нет! Стоит один!

пальба беспорядочная.

= Лежат ничком. Плашмя. И скорчась. С-213, жирнощекий; смотрит
зло из праха наверх - как продолжает стоять
Р-863, Гавронский. Вскинутая голова! Грудь, подставленная под
расстрел! Гонор - это честь и долг!
С презрительной улыбкой он оглядывает стреляющий конвой и
опускается из кадра нехотя.

пальба реже, а все идет.

Конвоиры и сами некоторые трясутся и бьют все ниже, все ниже.
Это и есть "когда ружья стреляют сами". Один конвоир ошалел и еще
кричит:
- Ложись! Ложись! Ложись!
= никому. Поваленной колонне.

стихло.

Гай и Климов лежат впереди других и с земли смотрят зверьми
сюда.
Пыль висит над колонной от паденья тел.
= Убитый парень у ног конвоиров.
= Сквозь конвойное оцепление входит Бекеч со списком. Минута его
истории!
- Кого называю - встать! И выйти! Полыганов!
= Из навала тел поднимается маленький Михаил Иваныч. Весь перед
уже не черный, а от пыли серый.

Страницы: (59) :  <<  ... 12131415161718192021222324252627 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... - Но я тоже
робот.



2

Эндрю выглядел гораздо больше похожим на робота, когда был впервые...
сделан. Внешне он был таким же роботом, как и любой другой, изящно
сконструирован и функционален.
Он хорошо справлялся со своими обязанностями в доме, в который был
привезен в те дни, когда роботы в домашнем хозяйстве, да и вообще на
планете, были редкостью.
В доме жили четверо: Сэр, Мэм, Мисс и Маленькая Мисс. Конечно, он
знал их имена, но никогда их не употреблял. Сэра звали Джеральд Мартин.
Его серийный номер был NDR..., а цифры он забыл. Конечно, прошло
много времени, но если бы он хотел помнить свой номер, то не смог бы его
забыть. Он не хотел помнить.
Маленькая Мисс первой назвала его Эндрю, потому что не могла
выговаривать все буквы. А затем так стали поступать и остальные.
Маленькая Мисс... Она прожила девяносто лет и давно уже мертва.
Однажды он попытался назвать ее Мэм, но она не позволила. Она так и
осталась Маленькой Мисс до своего последнего дня.
Эндрю должен был выполнять обязанности дворецкого, камердинера и
горничной. Это были испытательные дни для него, и, в общем-то, для всех
роботов, не занятых на заводах и исследовательских станциях Земли.
Мартинам он очень нравился, и половину времени он не был в состоянии
заниматься работой, потому что Мисс и Маленькая Мисс хотели с ним играть.
Мисс первая поняла, как это можно устроить. Она сказала ему:
- Мы приказываем тебе играть с нами, и ты должен выполнять приказ.
- Мне очень жаль, Мисс, но я уже получил от Сэра более ранний приказ,
который, несомненно, должен иметь преимущество.
- Папа всего лишь сказал, что надеется, что ты займешься уборкой, -
возразила она. - Это вовсе не приказ. А я тебе _п_р_и_к_а_з_ы_в_а_ю.
Сэр не возражал. Сэр любил Мисс и Маленькую Мисс даже больше, чем
сама Мэм, и Эндрю их тоже любил. По крайней мере эффект, который они
оказывали на его действия, был таким же, какой в случае человека был бы
назван результатом любви...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Двухсотлетний человек»