Знают истину танки!

Одни в шапках, другие сняли их и
положили на красную скатерть стола, на которой еще только графин с
водой. В комнате не тепло: у майора шинель внакидку на плечах, другие
- в запоясанных шинелях. Середина комнаты пуста, затем идут ряды
простых скамей без прислона, на скамьях густо сидят заключенные
спинами к нам, все без шапок, все головы стриженые. Эти подробности
мы видим постепенно, а с самого начала слышим майора. Он то отечески
журит, то сбивается на злой тон:
- Не по существу выступаете, бригадиры! Не по существу, ребята.
Эти ваши мелкие жалобы, что баланда пустая, овощи мороженые, что там
денег за работу не платим,- это мы утрясем. В рабочем порядке.
Заходите ко мне в кабинет... И не спрашиваю я вас, кто режет. Все
равно вы мне не скажете. Я сам узнаю. Я уже знаю!
Ведет глазами по рядам. Бекеч - нога за ногу у края стола.
Безучастен к выступлениям. Без фуражки волосы его распались и
кажутся мальчишескими.
...Из вас покровителей - знаю!! Но хочу слышать от самих вас -
отношение ваше какое, что бандиты людей режут? Вы, опора наша,- в чем
поддержали? Листовки подлые вывешиваются - а вы хоть одну сорвали?
Принесли ко мне на стол? И прямая ваша обязанность - заставлять
работать! ПрОценты в лагерь нести! Иначе зачем вы есть, бригадиры? А
вы развалили всю работу! По тресту за прошлый месяц - тридцать
прОцентов выполнения плана. Так зачем тогда и лагерь? Он себя не
окупает.
Голос из гущи:
- И не надо!

ОБОРОТ.

= Вот они, бригадиры! Темный народ, бритые головы. Номера,
номера... Телогрейки запахнуты. Шапки топырятся из-под них или зажаты
между колен. Угрюмо смотрят лагерные волки. Правды от них не
доищешься.
Голос майора:
- Что не надо? Пайки хлеба вам не надо? Не заработаете, так и не
будет! Вот, Мантров отмалчивается. А умный парень. Хочу тебя
послушать! Ну-ка, вставай! Вставай-вставай!
Гай и Климов во втором ряду. Глубже, у стеночки - Мантров.
Нехотя он поднимается, как всегда прямой, даже изящный. Голос чистый:
- Гражданин майор! Я - человек, к сожалению, очень откровенный.
Начну говорить - вам не понравится.
Голос из президиума.
- Говори! Говори!
- ...Вот вы, гражданин майор, начали сегодня с того, что грозили
всех нас поснимать с бригадирства. На это можно сказать только:
по-жа-луй-ста! Нам быть сейчас бригадирами оч-чень мало радости. Быть
сейчас бригадиром - эго каждое утро ждать ножа...
Касается белой своей гортани.
...вот сюда. В спокойных лагерях за бригадирские места дерутся,
а у нас Пэ-Пэ-Че предлагает - никто не берет. И если вы хотите
выполнения плана - надо принять некоторые разумные меры. Соленые
арбузы - гнилые? Гнилые. Зачем же на них баланду варить? Надо
подвезти капусты.

Страницы: (59) :  <<  ... 29303132333435363738394041424344 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... И потому пусть не садится за это
пиршество тот, у кого органы к тому не приспособлены, ибо нет у него ни
зубов, ни языка, ни неба, а также и ни один из приспешников порока, ибо
желудок его полон ядовитых соков, вредных настолько, что никаких яств он
никогда не мог бы принять. Но пусть придет сюда всякий, кого семейные и
гражданские заботы не лишили человеческого голода, и сядет за одну трапезу
вместе с другими, подобными ему неудачниками; и пусть у ног их расположатся
все те, кто по нерадивости сделались недостойными более высоких мест; и
пусть и те и другие примут мое угощение вместе с тем хлебом, который
позволит им и отведать его и переварить. Угощение же на этом пиру будет
распределено на четырнадцать канцон7, посвященных как любви, так и
добродетели, которые без предлагаемого ныне хлеба остались бы темны и
непонятны, и многим их красота могла бы понравиться больше, чем содержащееся
в них добро. Однако хлеб этот, то есть истолкование, будет тем светом,
который обнаружит каждый оттенок их смысла.
Если в настоящем сочинении, которое называется "Пиром" -- и пусть оно
так называется,-- изложение окажется более зрелым, чем в "Новой Жизни", я
этим ни в коей мере не собирался умалить первоначальное мое творение, но
лишь как можно больше помочь ему, видя, насколько разумно то, что "Новой
Жизни" подобает быть пламенной и исполненной страстей, а "Пиру" -- умеренным
и мужественным. В самом деле, одно надлежит говорить и делать в одном
возрасте, а другое -- в другом. Поведение уместное и похвальное в одном
возрасте бывает постыдным и предосудительным в другом8, что и будет
обосновано ниже, в четвертом трактате этой книги9. В прежнем моем
произведении я повествовал, будучи на рубеже молодости, а в этом -- уже
миновав его. И так как истинное мое намерение отличалось от кажущегося при
поверхностном ознакомлении с упомянутыми канцонами, я ныне собираюсь
раскрыть их аллегорический смысл после уже поведанного буквального смысла...

Данте Алигьери (Dante Alighieri)   
«Трактаты: Пир»