Знают истину танки!

И хоть рыба была бы на рыбу похожа, а не на
ихтиозавра. И, конечно, ребятам обидно: в общих лагерях - зачеты,
в общих лагерях сколько-то они на руки платят, а в особых - ничего.
Два письма в год!.. Надо ходатайствовать в высшие инстанции, просить
каких-то минимальных...
= Начальник оперчекистского отдела (он развалился за столом, и
кашне его серебристое сильно свешивается):
- ...уступок??
Ровный голос Мантрова:
- изменений к лучшему. И все опять наладится. И мы обеспечим
вам план.
Начальник оперотдела:
- Ишь, лаковый какой! Не с того конца тянешь! Может, вам еще
картошку с подсолнечным маслом? Вы - бордель свой прекратите!
- Я сказал, что думаю. Я предложил разумный план умиротворения.
Майор вздыхает:
- Я думал, ты умней чего скажешь, Мантров. Что я эти соленые
арбузы вам - нарочно что ли искал? Отгрузили нам с базы два вагона -
теперь их не спишешь, надо в котел класть. Еще кто?.. Тимохович?
= В дальнем углу поднялся
Тимохович. У него грубый шрам от угла губы. В набухших узлах -
весь лоб, со склонностью к упрямой мысли. Нетесаный, говорит - как
тяжело трудится. Тихо:
- Я часто соглашался раньше... как и все у нас считают... что
мы, заключенные Равнинного лагеря, живем как собаки.
= В президиуме оскалились, сейчас перебьют.
= Многие бригадиры обернулись, все замерли. Тимохович очень
волнуется, запинается:
...Но когда я хорошо подумал, я понял, что это не так.
= В президиуме успокоились.
= Бригадиры, бригадиры...
...Собака ходит только с одним номером, а на нас цепляют
четыре... Собака отдежурила смену - и спит в конуре, а нас и после
отбоя по три раза на проверку выгоняют... Собаке хоть кости мясные
бросают, а мы их годами не видим...
= Президиум. Начальник оперотдела протянул руку - перебить.
Майор открыл рот и никак не вымолвит.
...Потом у собаки...
Оглушающий звон разбитых стекол.
Позади президиума на черном ночном стекле - разбегающиеся
беленькие змейки трещин.
И сразу - рваные остроугольные дыры в стеклах первой и второй
рамы. Падение камня. Дозванивают падающие стекла. Чей-то громкий
злорадный выкрик тут, в комнате:
- Салют!!
Смятение в президиуме. Бекеч вскочил:
Отрывистая смена кадров:
= Камень на полу! - на пустой полосе между президиумом и
бригадирами.
= Сжал челюсти Бекеч: ловить! И бросился в дверь как был, без
шапки, волосы разметались.
Майор вскочил (шинель свалилась на стул). Президиум - на
иголках, дергается головами. Назад на дыру. Перед собой - на камень.
На бригадиров.
= Бригадиры как один - переклонились вперед, впились в прези-
диум. Молчат зловеще.
= Вьется майор на председательском месте, крутит головой в
испуге.

Страницы: (59) :  <<  ... 30313233343536373839404142434445 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Выполнив эту работу, они занялись своими ногами.
Заледеневшие мокасины сильно истрепались в пути, острый лед речных заторов
превратил их в лохмотья. Меховые носки были в таком же состоянии; когда же
они оттаяли настолько, что их можно было стащить, обнажились
мертвенно-бледные пальцы ног в разных стадиях обмороженности; они
красноречиво поведали несложную историю похода.
Оставив Ка-Чукте и Гоухи сушить у костра обувь, Ситка Чарли повернул
лыжи и пошел обратно по тропе. Он и сам был бы рад посидеть у костра и
дать отдых своему измученному телу, но это было бы противно _з_а_к_о_н_у
и_ ч_е_с_т_и_. Он шагал по замерзшей равнине, в каждом шаге был словно
вопль протеста, в каждом мускуле - призыв к бунту. Его нога то и дело
ступала на хрупкий лед, только что затянувшейся промоины, и тогда нужно
было не мешкая перепрыгнуть на другую льдину. Смерть в таких местах бывает
мгновенной и легкой; но Ситка Чарли не желал умирать.
Тревога, которая постепенно нарастала в нем, рассеялась, как только
из-за поворота реки показались ковыляющие фигуры двух индейцев. Они с
трудом волочили ноги и тяжело дышали, точно несли непосильную ношу, хотя в
их заплечных мешках было всего несколько фунтов клади. Ситка Чарли
набросился на индейцев с расспросами, и, видимо, их ответы успокоили его.
Он поспешил дальше. Навстречу шли трое белых - двое мужчин вели под руки
женщину. Они тоже брели, как пьяные, от усталости у них тряслись руки и
ноги. Однако женщина старалась не слишком опираться на своих спутников и
двигаться без их помощи. На лице Ситки Чарли мелькнула радость, когда он
увидел ее. Миссис Эппингуэлл вызывала у него чувство глубокой симпатии и
уважения. На своем веку он перевидал много белых женщин, но никогда еще
ему не доводилось идти с какой-нибудь из них по снежной тропе. Когда
капитан Эппингуэлл впервые заговорил с ним об этом рискованном
предприятии, предложив ему принять участие в походе, индеец хмуро покачал
головой. Он знал, что прокладывать новый путь через унылые просторы
Северной Страны было делом, которое даже от мужчин требовало предельного
напряжения сил...

Джек Лондон (Jack London)   
«Сын волка - Мудрость снежной тропы»