Знают истину танки!

Рядом со столом
прораба сидит майор МВД, очень жирный. Сбоку стоит С-213, он принес
прорабу подписывать бумаги. Он сейчас - деловой, крепенький, и ломком
бы мог ворочать.

голос от нас:

- Почва песчаная, осыпается чуть тронь. Глубина траншеи два
метра двадцать!
= Это - Т-5, бригадир. Он говорит со злостью:
...И вы обязаны делать крепление! Техника безопасности одинакова
для всех! Заключенные тоже люди!
= Лицо майора. Всем доволен. Его не проймешь! Даже нахмурился
небрежно, не делает усилия как следует нахмуриться:
- Ах, тоже люди?! Ты демагогию бросай, Климов, а то я тебе место
найду!
Прораб. Жестко, быстро, одновременно подписывая бумаги:
- Траншея - временная, и крепления не полагается. Сейчас уложите
трубы - и завалите. Вам и дай крепление, так вы только доски изрубите
да запишете в наряд! Знаю! А ставить не будете. Не первый год с
заключенными работаю. Уходите!
= Климов. Немного жил - и всю-то жизнь или солдат, или военно-
пленный, или заключенный. Да чем можно пронять этих людей? Слишком
много пришлось бы сказать, если начинать говорить...
За спиной Климова распахивается дверь. В нее ныряет, не
помещаясь, Гедговд. Он искажен, кричит:
- Бригадир! Засыпало наших!!
И убежал, ударившись о притолоку.
Лицо Климова!!
Спина!
И убежал. Только непритворенная дверь туда-сюда покачивается,
покачивается...

ПО ШИРОКОМУ ЭКРАНУ

все это засыпает внезапным песком. Густой обвал желтого песка по
всему экрану.

СВЕРХУ.

Мертвая неподвижность уже свершившегося обвала. Уже и
потерялось, где были раньше стены траншеи. Нет, чуть сохранилась
линяя с краю.
Там картузик лежит на бывшей твердой земле: Р-863.
А из песка высунулись
руки! - пять пальцев! и другие пять! Они пытаются очистить путь
своей голове.

топот. Сюда бегут.

Выбарахтывается, выбарахтывается кто-то из траншеи.
Его тянут! Тянут и отгребают.
Это - Чеслав Гавронский...
Нет, не дай Бог видеть лицо человека, вернувшегося с того
света!.. Губы искривлены, как у параличного. Рот набился песком.
Кашляет судорожно.
Его вытащили уже всего. Он кашляет, кашляет - и пальцем показы-
вает, где засыпало его товарищей.
Скорей! скорей! Кто-то с размаху вонзил лопату в песок и
выгребает ею.
- Стой! Голову разрубите! Только руками!
В кадр вбегает Климов. Он бросается на колени. И роет быстро-
быстро, как лапами крот.
= И с ним рядом - Гедговд. И другие. На коленях все. А с краев -
лопатами, лопатами. Осторожно.
Гавронский приподнялся на руках, кашляет, хрипит и показывает,
где отгребать.
= Кто-то сверху (только ноги его видны да спустившаяся рука)
надевает на голову Гавронскому его картузик Р-863.

Страницы: (59) : 123456789101112131415 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Пережил я примерно то же, что, если
верить книгам, переживают после своей инициации
приобщившиеся к дзэн-буддизму. Для этого мне
нужно было пропитаться отвращением к знанию,
понять тщету всего и все сокрушить, изведать
безнадежность, потом смириться и, так сказать, самому себе
поставить летальный диагноз, и лишь тогда я
вернул ощущение собственной личности. Мне
пришлось подойти к самому краю и прыгнуть -- в
темноту.

Я упомянул о Реальности, но ведь я знаю,
что приблизиться к ней невозможно, иначе как
посредством писательства. Я теперь меньше познаю
и больше понимаю, -- но каким-то особенным,
незаконным способом. Все увереннее удается мне.
овладеть даром непосредственности. Во мне
развивается способность постигать, улавливать,
анализировать, соединять, давать имя,
устанавливать факты, выражать их, -- причем все
сразу. То, что составляет структуру вещей, теперь
легче открывается моему глазу. Инстинктивно я
избегаю всех четких истолкований: чем они проще,
тем глубже настоящая тайна. А то, что мне ведомо, становится все более неизъяснимым.
Мною движет убежденность, которая не нуждается в
доказательствах, равно как вере. Я живу для
одного себя, но себялюбия или эгоизма в этом нет и
следа. Я всего лишь стараюсь прожить то, что мне
отпущено, и тем самым помогаю равновесию вещей в
мире. Помогаю движению, нарождению, умиранию,
изменению, свершающимся в космосе, и делаю это
всеми средствами, день за днем. Отдаю все, чем
располагаю. Отдаю в охотку, но и вбираю сам, -- все,
что способен вместить. Я и венценосец, и пират. Я
символ равенства, олицетворение Весов, ставших
самостоятельным знаком, когда Дева отделилась от
Скорпиона. На мой взгляд, в мире более чем
достаточно места для каждого, ведь сколько их,
этих бездонных провалов между текущими
мгновениями, и великих вселенных, населенных
одним-единственным индивидуумом, и огромных
островов, на которых обретшие собственную
личность вольны ее совершенствовать как
заблагорассудится...

Миллер Валентин Генри   
«Размышление о писательстве»