Как нам обустроить Россию

И -- нет такого импульса, который
заставлял бы нынешних избранцев стать выше своих БУДУЩИХ выборных
интересов, выше партийных комбинаций и служить только основательно
понятым интересам родины, пусть (и даже неизбежно) в ущерб себе к
своей партии. Делается то, что поверхностно нравится избирателям, хотя
бы по глубокому или дальнему смыслу это было для них зло. А в таком
обширном государстве, как наше, тем меньше возможность проверять
избранцев и тем большая возможность их злоупотреблений. Контрольного
механизма над ними нет, есть только возможность попытки отказать в
следующем переизбрании; иного влияния на ход государственного
управления у народного большинства не остается. (А ведь ни при каком
другом представительстве -- гражданском, коммерческом, поверенные не
могут иметь больше прав, чем доверители, и теряют мандат, если
выполняют его нечестно.)
Но и так, парадоксально: при той, частой, системе, когда
правительство формируется на основе большинства в парламенте, члены
этого большинства уже перестают быть независимыми народными
представителями, противостоящими правительству, -- но всеми силами
услужают ему и подпирают его, чтобы только оно держалось любой ценой.
То есть: законодатели подчинены исполнительной власти.
(Впрочем, принцип ПОЛНОГО разделения законодательной,
исполнительной и судебной власти -- не без спорности: не есть ли это
распад живого государственного организма? Все три распавшиеся власти
нуждаются в каком-то объединяющем контроле над собой -- если не
формальном, то этическом.)
И еще: все приемы предвыборной борьбы требуют от человека одних
качеств, а для государственного водительства -- совершенно других,
ничего общего с первыми. Редок случай, когда у человека есть и те и
другие, вторые мешали бы ему в предвыборном состязании.
А между тем, "представительство" становится как бы профессией
человека, чуть не пожизненной. Образуется сословие "профессиональных
политиков", для кого политика отныне -- ремесло и средство дохода. Они
лавируют в системе парламентских комбинаций -- и где уж там "воля
народа"...
В большинстве парламентов поражает -- перевес юристов, адвокатов.
"Юрократия". (Тем более, что законов такое изобилие, их система и
юридическая процедура так сложны, что рядовой человек становится не
способен защитить себя перед законом и на каждом шагу нуждается в
дорогостоящем покровительстве адвоката.)



И ЧЕМ МОЖЕТ ОБЕРНУТЬСЯ

Конечно, демократическая система дает возможность острого
наблюдения за действиями чиновников. Хотя, как ни удивительно, и
современные демократии обросли грузной бюрократией.
Однако: и во всеобщих выборах большинство далеко не всегда
выражает себя.

Страницы: (38) :  <<  ... 19202122232425262728293031323334 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Хорошо, когда сумерки дразнятся
И всыпают нам в толстые задницы
Окровавленный веник зари.

Скоро заморозь известью выбелит
Тот поселок и эти луга.
Никуда вам не скрыться от гибели,
Никуда не уйти от врага.
Вот он, вот он с железным брюхом,
Тянет к глоткам равнин пятерню,

Водит старая мельница ухом,
Навострив мукомольный нюх.
И дворовый молчальник бык,
Что весь мозг свой на телок пролил,
Вытирая о прясло язык,
Почуял беду над полем.


2



Ах, не с того ли за селом
Так плачет жалостно гармоника:
Таля-ля-ля, тили-ли-гом
Висит над белым подоконником.
И желтый ветер осенницы
Не потому ль, синь рябью тронув,
Как будто бы с коней скребницей,
Очесывает листья с кленов.
Идет, идет он, страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит.
И все сильней тоскуют песни
Под лягушиный писк в соломе.
О, электрический восход,
Ремней и труб глухая хватка,
Се изб древенчатый живот
Трясет стальная лихорадка!


3



Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?

А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?

Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернет его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плес,
И за тысчи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз...

Есенин Сергей Александрович   
«Сорокоуст»