Один день Ивана Денисовича

Никто он,
Шкуропатенко, просто зэк, но душа вертухайская. Выписывают ему
наряд-повременку за то одно, что он сборные дома от зэков караулит, не дает
растаскивать. Вот этот-то Шкуропатенко их скорей всего на открытом прозоре и
подловит.
-- Вот что, Ваня, плашмя нести нельзя, -- придумал Шухов, -- давай его
стоймя в обнимку возьмем и пойдем так легонько, собой прикрывая. Издаля не
разберет.
Ладно придумал Шухов. Взять рулон неудобно, так не взяли, а стиснули
между собой как человека третьего -- и пошли. И со стороны только и увидишь,
что два человека идут плотно.
-- А потом на окнах прораб увидит этот толь, все одно догадается, --
высказал Шухов.
-- А мы при чем? -- удивился Кильдигс. -- Пришли на ТЭЦ, а уж там, мол,
было так. Неужто срывать?
И то верно.
Ну, пальцы в худых рукавицах окостенели, прямо совсем не слышно. А
валенок левый держит. Валенки -- это главное. Руки в работе разойдутся.
Прошли целиною снежной -- вышли на санный полоз от инструменталки к
ТЭЦ. Должно быть, цемент вперед провезли.
ТЭЦ стоит на бугре, а за ней зона кончается. Давно уж на ТЭЦ никто не
бывал, все подступы к ней снегом ровным опеленаты. Тем ясней полоз санный и
тропка свежая, глубокие следы -- наши прошли. И чистят уже лопатами
деревянными около ТЭЦ и дорогу для машины.
Хорошо бы подъемничек на ТЭЦ работал. Да там мотор перегорел, и с тех
пор, кажись, не чинили. Это опять, значит, на второй этаж все на себе.
Раствор. И шлакоблоки.
Стояла ТЭЦ два месяца, как скелет серый, в снегу, покинутая. А вот
пришла 104-я. И в чем ее души держатся? -- брюхи пустые поясами брезентовыми
затянуты; морозяка трещит; ни обогревалки, ни огня искорки. А все ж пришла
104-я -- и опять жизнь начинается.
У самого входа в машинный зал развалился ящик растворный. Он дряхлый
был, ящик, Шухов и не чаял, что его донесут целым. Бригадир поматюгался для
порядка, но видит -- никто не виноват. А тут катят Кильдигс с Шуховым, толь
меж собой несут. Обрадовался бригадир и сейчас перестановку затеял: Шухову
-- трубу к печке ладить, чтоб скорей растопить, Кильдигсу -- ящик чинить, а
эстонцы ему два на помощь, а Сеньке Клевшину -- на' топор, и планок долгих
наколоть, чтоб на них толь набивать: толь-то у'же окна в два раза. Откуда
планок брать? Чтобы обогревалку сделать, на это прораб досок не выпишет.
Оглянулся бригадир, и все оглянулись, один выход: отбить пару досок, что как
перила к трапам на второй этаж пристроены. Ходить -- не зевать, так не
свалишься. А что ж делать?
Кажется, чего бы зэку десять лет в лагере горбить? Не хочу, мол, да и
только. Волочи день до вечера, а ночь наша.
Да не выйдет. На то придумана -- бригада. Да не такая бригада, как на
воле, где Иван Иванычу отдельно зарплата и Петру Петровичу отдельно
зарплата.

Страницы: (76) :  <<  ... 17181920212223242526272829303132 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
Крап. Прежде всего вы старшина верфи консула Берника. Прежде всего вы
должны выполнять свои обязательства по отношению к обществу, именуемому
"Фирма Берника", потому что оно всех нас кормит. Вот что хотел сказать вам
консул.
Эунэ. Консул не сказал бы мне этого так, господин управляющий, но я
понимаю, кому обязан этим. Это все проклятый американец, который чинится у
нас в доке. Этот народ хочет, чтобы у нас работа шла, как там, у них, а
это...
Крап. Да, да, да; некогда мне пускаться в рассуждения. Теперь вы знаете
взгляд консула - и кончено. Можете вернуться на верфь; вероятно, вы там
нужны; я сам скоро туда спущусь. Прошу извинения у дам. (Кланяется и уходит
через сад.)

Эунэ тихо уходит направо. Рерлун, продолжавший читать во время
предыдущего разговора, который велся вполголоса, теперь сразу же заканчивает
чтение и захлопывает книжку.

Рерлун. Итак, любезные мои слушательницы, вот и конец.
Фру Руммель: Ах, какой поучительный рассказ!
Фру Xолт. И какой высоконравственный!
Бетти. Подобная книга заставляет призадуматься.
Рерлун. О да. Она представляет благодетельный контраст с тем, что нам,
к сожалению, ежедневно преподносят в газетах и журналах. Что, в сущности,
кроется под этой мишурой и показной роскошью, которыми щеголяют крупные
общественные центры? Пустота и гниль, если можно так выразиться. Никаких
прочных нравствен-(*277)ных устоев!.. Одним словом, эти крупные современные
центры не что иное, как гробы повапленные.
Фру Холт. Да, это истинная правда.
Фру Руммель. Да вот взять хоть бы экипаж американского судна, которое
теперь стоит у нас...
Рерлун. Ну, о таком отребье человечества я и говорить не буду. Но даже
в высших кругах - что там творится? Везде сомнение, брожение, душевная
смута, расшатанность всех основ. А как там подорвана семейная жизнь! Какое
наглое стремление подкопаться под самые святые истины!
Дина (не поднимая глаз от работы). Но разве там не совершаются и
великие дела?
Рерлун...

Ибсен Генрик Юхан (Ibsen Henrik Johan)   
«Cтолпы общества»