Один день Ивана Денисовича

Он сразу по две в
две руки дает. Так ему легче, по одной сбиться можно.
-- Дви, чотыри, шисть, -- негромко повторяет Павло туда ему в окошко. И
сразу по две миски передает Шухову, а Шухов на стол ставит. Шухов вслух
ничего не повторяет, а считает острей их.
-- Восемь, десять.
Что это Гопчик бригаду не ведет?
-- Двенадцать, четырнадцать,.. -- идет счет.
Да мисок не достало на кухне. Мимо головы и плеча Павла видно Шухову:
две руки повара поставили две миски в окошечке и, держась за них,
остановились, как бы в раздумье. Должно, он повернулся и посудомоев ругает.
А тут ему в окошечко еще стопку мисок опорожненных суют. Он с тех нижних
мисок руки стронул, стопку порожних назад передает.
Шухов покинул всю гору мисок своих за столом, ногой через скамью
перемахнул, обе миски потянул и, вроде не для повара, а для Павла, повторил
не очень громко:
-- Четырнадцать.
-- Стой! Куда потянул? -- заорал повар.
-- Наш, наш, -- подтвердил Павло.
-- Ваш-то, ваш, да счета не сбивай!
-- Четырна'йцать, -- пожал плечами Павло. Он-то бы сам не стал миски
косить, ему, как помбригадиру, авторитет надо держать, ну, а тут повторил за
Шуховым, на него же и свалить можно.
-- Я "четырнадцать" уже говорил! -- разоряется повар.
-- Ну что ж, что говорил! а сам не дал, руками задержал! -- шумнул
Шухов. -- Иди считай, не веришь? Вот они, на столе все!
Шухов кричал повару, но уже заметил двух эстонцев, пробивавшихся к
нему, и две миски с ходу им сунул. И еще он успел вернуться к столу, и еще
успел сочнуть, что все на месте, соседи спереть ничего не управились, а
свободно могли.
В окошке вполноту показалась красная рожа повара.
-- Где миски? -- строго спросил он.
-- На, пожалуйста! -- кричал Шухов. -- Отодвинься ты, друг ситный, не
засть! -- толкнул он кого-то. -- Вот две! -- он две миски второго этажа
поднял повыше. -- И вон три ряда по четыре, аккурат, считай.
-- А бригада не пришла? -- недоверчиво смотрел повар в том маленьком
просторе, который давало ему окошко, для того и узкое, чтоб к нему из
столовой не подглядывали, сколько там в котле осталось.
-- Ни, нэма ще бригады, -- покачал головой Павло.
-- Так какого ж вы хрена миски занимаете, когда бригады нет? --
рассвирепел повар.
-- Вон, вон бригада! -- закричал Шухов.
И все услышали окрики кавторанга в дверях, как с капитанского мостика:
-- Чего столпились? Поели -- и выходи! Дай другим!
Повар пробуркотел еще, выпрямился, и опять в окошке появились его руки.
-- Шестнадцать, восемнадцать...
И, последнюю налив, двойную:
-- Двадцать три. ВсЈ! Следующая!
Стали пробиваться бригадники, и Павло протягивал им миски, кому через
головы сидящих, на второй стол.

Страницы: (76) :  <<  ... 25262728293031323334353637383940 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Мать-природа всё живое
Соком радости поит,
Всем даёт своей рукою долю счастья без обид.
Нам лозу и взор любимой,
Друга верного в бою,
Видеть Бога херувиму,
Сладострастие червю.

Хор
Ниц простерлись вы в смиренье?
Мир! Ты видишь Божество?
Выше звёзд ищи Его;
В небесах Его селенья.

Радость двигает колёса
Вечных мировых часов.
Свет рождает их хаоса,
Плод рождает из цветов.
С мировым круговоротом
Состязаясь в быстроте,
Видит солнца в звездочётам
Недоступной высоте.

Хор
Как светила по орбите,
Как герой на смертный бой,
Братья, в путь идите свой,
Смело, с радостью идите!

С ней мудрец читает сферы,
Пишет правды письмена,
На крутых высотах веры
Страстотерпца ждёт она.
Там парят её знамёна
Средь сияющих светил,
Здесь стоит она склонённой
У разверзшихся могил.

Хор
Выше огненных созвездий,
Братья, есть блаженный мир,
Претерпи, кто слаб и сир, -
Там награда и возмездье!

Не нужны богам рыданья!
Будем равны им в одном:
К общей чаше ликованья
Всех скорбящих созовём.
Прочь и распри и угрозы!
Не считай врагу обид!
Пусть его не душат слёзы
И печаль не тяготит.

Хор
В пламя, книга долговая!
Мир и радость – путь из тьмы.
Братья, как судили мы,
Судит Бог в надзвёздном крае.

Радость льётся по бокалам,
Золотая кровь лозы,
Дарит кротость каннибалам,
Робким силу в час грозы.
Братья, встаньте, - пусть, играя,
Брызжет пена выше звёзд!
Выше, чаша круговая!
Духу света этот тост!

Хор
Вознесём Ему хваленья
С хором ангелов и звёзд.
Духу света этот тост!
Ввысь, в надзвездные селенья!

Стойкость в муке нестерпимой,
Помощь тем, кто угнетён,
Сила клятвы нерушимой –
Вот священный наш закон!..

Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих (Johann Christoph Friedrich Schiller)   
«Ода к радости»