Один день Ивана Денисовича

Подписал
приказ -- шесть часов и за ворота выгнать... А на дворе -- ноябрь.
Обмундирование зимнее содрали, выдали летнее, б/у, третьего срока носки,
шинельку кургузую. Я раз...бай был, не знал, что могу не сдать, послать
их... И лютую справочку на руки: "Уволен из рядов... как сын кулака". Только
на работу с той справкой. Добираться мне поездом четверо суток -- литеры
железнодорожной не выписали, довольствия не выдали ни на день единый.
Накормили обедом последний раз и выпихнули из военного городка.
...Между прочим, в тридцать восьмом на Котласской пересылке встретил я
своего бывшего комвзвода, тоже ему десятку сунули. Так узнал от него: и тот
комполка и комиссар -- оба'я расстреляны в тридцать седьмом. Там уж были они
пролетарии или кулаки. Имели совесть или не имели... Перекрестился я и
говорю: "Все ж ты есть, Создатель, на небе. Долго терпишь да больно бьешь".
После двух мисок каши закурить хотелось Шухову горше смерти. И,
располагая купить у латыша из седьмого барака два стакана самосада и тогда
рассчитаться, Шухов тихо сказал эстонцу-рыбаку:
-- Слышь, Эйно, на одну закрутку займи мне до завтра. Ведь я не обману.
Эйно посмотрел Шухову в глаза прямо, потом не спеша так же перевел на
брата названого. Все у них пополам, ни табачинки один не потратит. Чего-то
промычали друг другу, и достал Эйно кисет, расписанный розовым шнуром. Из
кисета того вынул щепоть табаку фабричной резки, положил на ладонь Шухову,
примерился и еще несколько ленточек добавил. Как раз на одну завертку, не
больше.
А газетка у Шухова есть. Оторвал, скрутил, поднял уголек, скатившийся
меж ног бригадира, -- и потянул! и потянул! И кружь такая пошла по телу
всему, и даже как будто хмель в ноги и в голову.
Только закурил, а уж через всю растворную на него глаза зеленые
вспыхнули: Фетюков. Можно б и смиловаться, дать ему, шакалу, да уж он
сегодня подстреливал, Шухов видел. А лучше Сеньке Клевшину оставить. Он и не
слышит, чего там бригадир рассказывает, сидит, горюня, перед огнем, набок
голову склоня.
Бригадира лицо рябое освещено из печи. Рассказывает без жалости, как не
об себе:
-- Барахольце, какое было, загнал скупщику за четверть цены. Купил
из-под полы две буханки хлеба, уж карточки тогда были. Думал товарными
добираться, но и против того законы суровые вышли: стрелять на товарных
поездах... А билетов, кто помнит, и за деньги не купить было, не то что без
денег. Все привокзальные площади мужицкими тулупами выстланы. Там же с
голоду и подыхали, не уехав. Билеты известно кому выдавали -- ГПУ, армии,
командировочным. На перрон тоже не было ходу: в дверях милиция, с обех
сторон станции охранники по путям бродят. Солнце холодное клонится,
подстывают лужи -- где ночевать?.

Страницы: (76) :  <<  ... 30313233343536373839404142434445 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... М-р Бейтон только тер себе
маковку. Он был человек покладистый.
В конце сезона, найдя, что время приспело и что наступил подходящий
момент, Барр-Саггот составил план, делающий большую честь его
административным способностям. Он устроил призовое состязание в стрельбе из
лука исключительно для дам, причем призом был назначен драгоценный
бриллиантовый браслет. Условия состязания были составлены так хитро и умело,
что приз должен был неминуемо достаться мисс Бейтон, и это все поняли сразу.
Расстояние назначено было шестьдесят ярдов, число выстрелов было определено
в тридцать шесть.
Приглашена была вся Симла. Под деревьями были расставлены чайные столы.
На видном месте красовался, сверкая под лучами солнца, бриллиантовый браслет
в голубом бархатном футляре. Мисс Бейтон заметно волновалась. Она приехала
верхом с молодым Кеббоном, который казался тоже очень взволнованным и
смущенным. Китти была бледна, нервничала и долго глядела на браслет.
Барр-Саггот был разряжен и казался еще уродливее и противнее, чем обычно.
Мистрис Бейтон снисходительно улыбалась знакомым в качестве будущей
тещи могущественного комиссара. Состязание началось. Дамы, участницы
состязания, встали на отведенном месте, а зрители столпились вокруг них
полукругом.
Нет ничего скучнее, чем смотреть на состязание в стрельбе из лука.
Стреляли и стреляли, пока солнце не ушло из долины и не поднялся под
деревьями легкий вечерний ветерок. Публика ждала, когда начнет стрелять мисс
Бейтон и выиграет приз. Кеббон стоял на одном конце полукруга, а Барр-Саггот
на другом. Мисс Бейтон стояла в списке последней. Соперницы стреляли слабо,
и браслет вместе с комиссаром должен был, несомненно, достаться именно ей.
Комиссар собственными вельможными руками натянул ее лук. Она выступила
вперед, взглянула на браслет, и ее первая стрела угодила в самую середину
мишени.
Молодой Кеббон слева побледнел, а Барр-Саггота нелегкая дернула
улыбнуться...

Киплинг Редьярд (Kipling Rudyard)   
«Стрелы амура»