Один день Ивана Денисовича

Иной надзиратель бредет, как слепой, ему все равно,
а для других это сласть. Сколько за ту шапку в кондей перетаскали, псы
клятые. Нет уж, за углом перестоим.
Миновал Татарин -- и уже Шухов совсем намерился в санчасть, как его
озарило, что ведь сегодня утром до развода назначил ему длинный латыш из
седьмого барака прийти купить два стакана самосада, а Шухов захлопотался, из
головы вон. Длинный латыш вечером вчера получил посылку, и, может, завтра уж
этого самосаду не будет, жди тогда месяц новой посылки. Хороший у него
самосад, крепкий в меру и духовитый. Буроватенький такой.
Раздосадовался Шухов, затоптался -- не повернуть ли к седьмому бараку.
Но до санчасти совсем мало оставалось, он и потрусил к крыльцу санчасти.
Слышно скрипел снег под ногами.
В санчасти, как всегда, до того было чисто в коридоре, что страшно
ступать по полу. И стены крашены эмалевой белой краской. И белая вся мебель.
Но двери кабинетов были все закрыты. Врачи-то, поди, еще с постелей не
подымались. А в дежурке сидел фельдшер -- молодой парень Коля Вдовушкин, за
чистым столиком, в свеженьком белом халате -- и что-то писал.
Никого больше не было.
Шухов снял шапку, как перед начальством, и, по лагерной привычке лезть
глазами куда не следует, не мог не заметить, что Николай писал
ровными-ровными строчками и каждую строчку, отступя от краю, аккуратно одну
под одной начинал с большой буквы. Шухову было, конечно, сразу понятно, что
это -- не работа, а по левой, но ему до того не было дела.
-- Вот что... Николай Семеныч... я вроде это... болен... -- совестливо,
как будто зарясь на что чужое, сказал Шухов.
Вдовушкин поднял от работы спокойные, большие глаза. На нем был чепчик
белый, халат белый, и номеров видно не было.
-- Что ж ты поздно так? А вечером почему не пришел? Ты же знаешь, что
утром приема нет? Список освобожденных уже в ППЧ.
Все это Шухов знал. Знал, что и вечером освободиться не проще.
-- Да ведь, Коля... Оно с вечера, когда нужно, так и не болит...
-- А что -- оно? Оно -- что болит?
-- Да разобраться, бывает, и ничего не болит. А недужит всего.
Шухов не был из тех, кто липнет к санчасти, и Вдовушкин это знал. Но
право ему было дано освободить утром только двух человек -- и двух он уже
освободил, и под зеленоватым стеклом на столе записаны были эти два
человека, и подведена черта.
-- Так надо было беспокоиться раньше. Что ж ты -- под самый развод? На!
Вдовушкин вынул термометр из банки, куда они были спущены сквозь
прорези в марле, обтер от раствора и дал Шухову держать.
Шухов сел на скамейку у стены, на самый краешек, только-только чтоб не
перекувырнуться вместе с ней. Неудобное место такое он избрал даже не
нарочно, а показывая невольно, что санчасть ему чужая и что пришел он в нее
за малым.

Страницы: (76) : 123456789101112131415 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Уж этот Гомес!
- Эй, приятель, - раздался чей-то тихий голос.
- Гомес! - Трое друзей обернулись и с любопытством уставились на
подошедшего.
С какой-то странной улыбкой Гомес вытащил бесконечно длинную желтую
ленту, которая заплескалась и зашелестела на ветру.
- Гомес! - воскликнул Мартинес. - Зачем тебе портновский метр?
Гомес расплылся в улыбке.
- Хочу снять мерку.
- Мерку?
- Стой спокойно. - Гомес окинул Мартинеса оценивающим взглядом. -
Caramba! Где же ты был все это время? А ну-ка, давай!
Мартинес почувствовал, как ему измеряют длину руки, ноги, затем объем
груди.
- Стой спокойно! - покрикивал Гомес. - Руки - точно. Ноги, грудь -
великолепно! А теперь быстрее рост! Пять футов, пять дюймов! Подходишь!
Давай руку! - Тряся Мартинесу руку, он вдруг воскликнул: - Подожди, а есть у
тебя десять долларов?
- У меня есть! - Ваменос помахал грязными бумажками. - Сними мерку с
меня, Гомес.
- Весь мой капитал - это девять долларов девяносто два цента. -
Мартинес пошарил в карманах. - Ты считаешь, что этого хватит на новый
костюм? Как же так?
- А так. Потому что у тебя подходящий размер!
- Сеньор Гомес, но я совсем не знаю вас...
- Не знаешь? Ничего, теперь мы будем жить вместе. Пошли!
Гомес исчез в дверях бильярдной. Мартинес, сопровождаемый деликатным
Вильянасулом и подталкиваемый нетерпеливым Ваменосом, тоже очутился в
бильярдной.
- Домингес! - позвал Гомес.
Разговаривавший по телефону Домингес подмигнул вошедшим. В трубке
пронзительно пищал женский голос.
- Мануло! - крикнул Гомес.
Мануло, опрокидывавший в рот содержимое винной бутылки, обернулся.
Гомес указал на Мартинеса.
- Я нашел нам пятого партнера!
Домингес ответил:
- У меня свидание, не мешай... - и вдруг умолк. Трубка выпала у него из
рук. Маленькая черная записная книжка, полная имен и телефонов, быстро
исчезла в кармане.
- Гомес, ты?!.
- Да, да! Давай скорее деньги. Выкладывай!
В телефонной трубке продолжал пищать женский голос...

Рэй Брэдбери (Ray Bradbury)   
«Рассказы (Часть 14)»