Письмо вождям Советского Союза

Я напомню, что СОВЕТЫ, давшие название нашему строю и
просуществовавшие до 6 июля 1918 года, никак не зависели от Идеологии
-- будет она или не будет, но обязательно предполагали широчайший совет
всех, кто трудится.
Остаемся ли мы на почве реализма или переходим в мечтания,
если предложим восстановить хотя бы реальную власть _советов_? Не
знаю, что сказать о нашей конституции, с 1936 г. она не выполнялась
ни одного дня и потому не кажется способной жить. Но может быть -- и
она не безнадежна?
Оставаясь в рамках жестокого реализма, я не предлагаю вам
менять удобного для вас размещения руководства. Совокупность всех тех,
от верху до низу, кого вы считаете действующим и желательным
руководством, переведите, однако, в систему советскую. А впредь от
того любой государственный пост пусть не будет прямым следствием
партийной принадлежности, как сейчас. Освободите и свою партию от
упреков, что люди получают партийные билеты для карьеры. Дайте
возможность некоторым работящим соотечественникам тоже продвигаться по
государственным ступеням и _без_ партийного билета -- вы и работников
получите хороших и в партии останутся лишь бескорыстные люди. Вы,
конечно, не упустите сохранить свою партию как крепкую организацию
единопособников и конспиративные от масс ("закрытые") свои отдельные
совещания. Но расставшись с Идеологией, лишь бы отказалась ваша партия
от невыполнимых и ненужных нам задач мирового господства, а исполнила
бы национальные задачи: спасла бы нас от войны с Китаем и от
технологической гибели. Эти задачи и благородны и выполнимы.
Не должны мы руководиться соображениями политического гигантизма,
не должны замышлять о судьбах других полушарий, от этого надо
отказаться навек, это наверняка все лопнет, другие полушария и теплые
океаны будут развиваться все равно без нас, по-своему, и тем никто
из Москвы не управит и того никто не предскажет даже в 1973 году,
а тем более Маркс из 1848-го. Руководить нашей страной должны
соображения _внутреннего_, нравственного, здорового развития народа,
освобождения женщины от каторги заработков, особенно от лома и лопаты,
исправления школы, детского воспитания, спасения почвы, вод, всей
русской природы, восстановления здоровых городов, освоения Северо
Востока -- и никакого Космоса и никаких всемирноисторических
завоеваний и придуманных интернациональных задач: другие народы ничуть
не глупее нас, а есть у Китая лишние деньги и дивизии -- пусть пробует.
Учил нас Сталин -- и вас и всех нас, что _благодушие_ есть
"величайшая опасность", то есть добрая душа правителей -- величайшая
опасность! Это нужно было ему так для его замысла -- уничтожать
миллионы подданных.

Страницы: (26) :  <<  ... 1617181920212223242526

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
(Снова ходит.) Я проклинаю тот день и тот час, когда впервые сел писать
рассказы, мне ненавистны те люди, которые говорили мне, что у меня
получается, сколько раз я пытался бросить... (Останавливается.) Но легко
сказать "бросить писать!". (Распаляясь.) Можно избавиться от тысячи дурных
привычек и приобрести две тысячи хороших, можно стать вежливым, чутким,
бескорыстным, можно бросить курить, пить, можно бросить наконец жену, детей,
но - бросить писать?! Человек, раз напечатавший где-нибудь рассказ или
стихотворение, уже никогда не остановится писать. Это невозможно, так же,
как невозможно дураку перестать валять дурака!
(Усмехаясь.) Я аккуратно складываю все это в стол в тайной надежде, что
когда-нибудь эти бумаги схватит дрожащая рука исследователя.
Знаете, я болен. Пока я не сплю, меня беспрерывно сосет необъяснимое
беспокойство, словно в кармане у меня билет на какое-то прекрасное
единственное представление, а время уходит, уходит, и билет пропадает... По
ночам мне снятся запутанные сюжеты... и, знаете, я скажу вам больше: для
меня и жизнь моя - черновик. Да-да! Черновик, исчерканный, запутанный
черновик, в котором не разберется ни одна душа на свете.
(Несколко раз проходит туда и обратно. Грустно.) А обивать пороги
редакций, вы думаете, легко и весело? Придешь к иному редактору, принесешь
рассказ, а он эдак сквозь зубы: "Ну, что скажете?" Будто я пришел занимать
деньги или украсть пресс-папье с его стола. (Останавливается у двери с
табличкой "Редактор".)
Вот сейчас за этой дверью решается, будет ли напечатан мой новый
рассказишко или нет, Конечно, я надеюсь, но скорей всего его не возьмут. Мне
кажется, рассказ я писал вяло, с постыдным равнодушием к своим героям. Там
героиня у меня смеется, а когда я писал это место, я засыпал с ручкой в
руках. (Снова ходит.)
Говоря откровенно, вдохновения никакого вообще нет. Вдохновение
выдумали поэты, чтобы пустить пыль в глаза. Гонорар и тщеславие - вот
единственные двигатели творчества...

Вампилов Александр Валентинович   
«Исповедь начинающего»