Случай на станции Кочетовка

- Продпункт наш закрыт.
- Они всегда закрыты быва'т... Они с десяти до пяти только... В
Пензе я в очередь стал, шумят - эшелон отходит. Моршанск ночью проехали.
И Ряжск ночью.
- Подожди-подожди! - засуетился лейтенант. - Я этого дела так не
оставлю! А ну-ка!
И он взял трубку полевого телефона, дал один долгий зуммер.
Не подходили.
Тогда он дал тройной зуммер.
Не подходили.
- А, чёрт! - Ещё дал тройной.- Гуськов, ты?
- Я, товарищ лейтенант.
- Почему у тебя боец у телефона не сидит?
- Отошёл тут. Молока кислого я достал. Хотите - вам принесу, товарищ
лейтенант?
- Глупости, ничего не надо!
(Он не из-за Дыгина так сказал. Он и всё время запрещал Гуськову
что-нибудь себе носить - принципиально. И чтобы сохранялась чистота
деловых отношений, иначе с него потом службы не потребуешь. Напротив,
Зотов и капитану докладывал, что Гуськов разбалтывается.)
- Гуськов! Вот какое дело. Приехал тут конвой, четыре человека, они
одиннадцатый день ничего не получают.
Гуськов свистнул в телефон.
- Что ж они, раззявы!
- Так вышло. Надо помочь. Надо, слушай, сейчас как-нибудь вызвать
Чичишева и Саморукова, и чтоб они выдали им по аттестату.
- Где их найдёшь, лёгкое дело!
- Где! На квартирах.
- Грязюка такая, ног по колено не выдерешь, да темно, как у ...
- Чичишев близко живёт.
- А Саморуков? За путями. Да не пойдёт он ни за что, товарищ
лейтенант!
- Чичишев пойдёт!
Бухгалтер Чичишев был военнослужащий, призван из запаса, и
пришлёпали ему четыре треугольника, но никто не видел в нём военного, а
обычного бухгалтера, немолодого, наторелого в деле. Он и разговаривать
без счётов не мог. Спрашивал: "Сколько времени? Пять часов?" - и пять
сейчас же для понимания крепко щёлкал на косточках. Или рассуждал: "Если
человек один (и косточку - щёлк!), ему жить трудно. Он (и вторую к
первой - щёлк!) - женится." Когда от очереди, гудящей, сующей ему
продаттестаты, он был отделён закрытым окном и решёткой и только малая
форточка оставлена для сующихся рук - Чичишев бывал очень твёрд, кричал
на бойцов, руки отталкивал и форточку прикрывал, чтоб не дуло. Но если
ему приходилось выйти прямо к толпе или команда прорывалась к нему в
каморку - он сразу втягивал шар головы в маленькие плечи, говорил
"братцы" и ставил штампы. Так же суетлив и услужлив он перед
начальством, не посмеет отказать никому, у кого в петлицах кубики.
Продпункт не подчиняется дежурному помощнику коменданта, но Чичишев не
откажет, думал Зотов.
- А Саморуков не пойдёт,- твердил своё Гуськов. Старшиной считался и
Саморуков, но с презрением смотрел на лейтенантов. Здоровый,
раскормленный волк, он был просто кладовщик и ларечник продпункта, но
держался на четыре шпалы.

Страницы: (36) :  <<  ... 13141516171819202122232425262728 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
КУЗАКОВ (забеспокоился). Слушай, а может, он клинья подбивает, а?
ГАЛИНА. Ну что ты. Ему уже лет под пятьдесят. Да и глупости все это. Ты
ведь знаешь.
КУЗАКОВ. Ну смотри. Делай, как тебе лучше. (Взглянул на часы.) Ну
вот... пора. (Поднялся.)
ГАЛИНА. Ты возьми один ключ. Возьми с собой.
КУЗАКОВ. Зачем мне ключ?
ГАЛИНА. Я буду ждать тебя каждый день.

Они обнялись.

КУЗАКОВ. Чудная. Раньше мая не вернусь - все равно... Ну ладно,
ладно... Много ждала, немного подождешь. Пару лет отпахал, а теперь
как-нибудь... Отмахнемся.
ГАЛИНА. Подожди... Если на этот раз у нас будет ребенок... Слышишь?..
КУЗАКОВ. Сын. На меньшее я не согласен... А что - уже...
ГАЛИНА. Нет... Не знаю...
КУЗАКОВ. Если что - отбей мне телеграмму.
ГАЛИНА. Телеграмму? С ума сошел. Как же ее отобьешь, телеграмму?
КУЗАКОВ. А просто: "Все в порядке. Жена".
ГАЛИНА. Да ну тебя...
КУЗАКОВ. Говорю тебе, телеграмму. И никаких!.. Ну, прощай...

Свет медленно гаснет, музыка затихает, поворачивается круг, и свет
медленно зажигается.
Кузаков сидит в кресле с портретом жены в руках. Затем он направляется
в другую комнату и зажигает там свет. Перед нами небольшая комнатка,
предназначенная, по-видимому, для спальни. Но она сейчас заставлена старой
мебелью. Здесь и никелированная кровать, и комод, и слоны на комоде, и
громоздкие настольные часы.
Кузаков, остановившись в дверях, попеременно рассматривает обе комнаты,
после чего входит в спальню, падает на кровать и лежит некоторое время,
глядя в потолок. Но вот он что-то услышал, вскочил, выбежал в сени и через
мгновение вернулся вместе с Валерией, стюардессой лет двадцати шести.

ВАЛЕРИЯ (сунула ему в руки плащ). Держите. (Молча уселась в кресло,
достала сигареты, закурила.)
КУЗАКОВ. Вы к Галке, верно?.. Когда она придет, вы не знаете?
ВАЛЕРИЯ. Я думала, она дома.
КУЗАКОВ. Когда у нее кончается работа?
ВАЛЕРИЯ. Когда как. Не знаю...

Вампилов Александр Валентинович   
«Кладбище слонов»