Случай на станции Кочетовка

Сокурсники Васи Зотова, все друзья его - были на фронте.
А он - здесь.
Так тем настойчивей надо было работать! Работать, чтоб не только
сдать смену, в ажуре, но ещё другие, другие дела успевать делать! Как
можно больше и лучше успеть в эти дни, уже осенённые двадцать четвёртой
годовщиной. Любимый праздник в году, радостный наперекор природе, а в
этот раз - рвущий душу.
Кроме всей текучки, уже неделю тянулось за Зотовым дело, имевшее
начало в его смену: был налёт на станцию, и немцы порядочно разбомбили
эшелон с воинскими грузами, в котором были и продукты. Если б они
разбомбили его начисто - на этом бы дело и закрылось. Но, к счастью,
уцелело многое. И вот теперь требовали от Зотова составить в четырёх
экземплярах полные акты-перечни: грузов, приведенных в полную негодность
(их должны были списать с соответствующих адресатов и отнарядить новые);
грузов, приведенных в негодность от сорока до восьмидесяти процентов (об
использовании их должно было решиться особо); грузов, приведенных в
негодность от десяти до сорока процентов (их должны были направлять
дальше по назначению с оговорками или частичной заменой); наконец
грузов, оставшихся в целости. Усложнялось дело тем, что хотя грузы
разбомблённого поезда все теперь были собраны в пакгаузах, но это
произошло не тотчас, по станции бродили непричастные люди, и можно было
подозревать хищения. Кроме того, установка процента годности требовала
экспертизы (эксперты приезжали из Мичуринска и из Воронежа) и
бесконечной переставки ящиков в пакгаузах, а грузчиков не хватало.
Разбомбить и дурак может, а поди разберись! Впрочем, Зотов и сам любил
доконечную точность в каждом деле, поэтому он много уже провернул из
этих актов, мог позаняться ими сегодня, а за неделю думал и всё
подогнать.
Но даже и эта работа была - текучка. А выглядел Зотов себе ещё
работу такую. Вот сейчас он, человек с высшим образованием, а в
характере с задатками систематизации, работает на комендантской работе
и получает полезный опыт. Ему особенно хорошо видны сейчас: и недостатки
наших мобилизационных предписаний, с которыми нас застала война; и
недостатки в организации слежения за воинскими грузами; видны и многие
значительные и мелкие улучшения, которые можно было бы внести в работу
военных комендатур. Так не прямой ли долг его совести такие все
наблюдения делать, записывать, обрабатывать - и подать в виде докладной
записки, в Наркомат обороны? Пусть его труд не успеет быть использован в
эту войну, но как много он будет значить для следующей!
Так вот для какого ещё дела надо найти время и силы! (Хотя выскажи
такую идею капитану или в комендатуре узла - будут смеяться. Недалёкие
люди.

Страницы: (36) :  <<  ... 234567891011121314151617 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Никогда поверенная мне тайна не доходила до чужих ушей – вы не в счет, поскольку все знают, что срок действия вашего внимания – несколько секунд, а памяти – и того меньше. Я сделал официанту знак принести еще выпивку и добавил секретный жест, который знал я один, означающий, что ее нужно включить в счет Менандеру. В конце концов, он мне был обязан. – А как конкретно, Менандер, проявляется ваш телеклутцизм? – В простейшей форме, которая и привлекла впервые мое внимание, он сказывается на погоде во время моих поездок. Мне не часто приходится ездить, а если приходится, то на машине. И вот всегда, когда я еду на машине, идет дождь. Неважно, какой был прогноз, неважно, что при моем выезде сияет солнце. Собираются тучи, темнеет, начинает моросить дождик и переходит в ливень. А если мой телеклутцизм разыграется, так начинается еще и обледенение. Я, конечно, стараюсь не делать глупостей. По Новой Англии не езжу, пока не кончится март. В прошлом году я ехал в Бостон шестого апреля – так это была первая апрельская гроза за всю историю Бостонского метеорологического бюро. Однажды я ехал в Вильямсбург, штат Виргиния, двадцать восьмого марта, надеясь на несколько дней снисхождения судьбы. Не тут то было! В Вильямсбурге выпал снег слоем двадцать сантиметров, и аборигены мяли его в пальцах, спрашивая друг у друга, что бы это могло быть. Часто я думал, что если представить себе Вселенную под непосредственным руководством Господа Бога, так рисуется хорошая картинка: вбегает Гавриил и в Божественном присутствии орет, что сейчас вот вот столкнутся две галактики с разрушительными последствиями для всей Вселенной, а Господь ему и отвечает: «Не приставай с глупостями, я тут должен напустить дождь на Менандера». Я сказал ему: – Из каждой ситуации надо стараться извлечь пользу. Вы же могли бы за баснословные гонорары прекращать засухи. – Я об этом подумывал, но от самой мысли высыхает любой дождь, который мог бы случиться на моем пути. К тому же если бы дождь и прошел там, где он нужен, он мог бы вызвать потоп. Да и не только дождь, или уличные пробки, или пропажа дорожной разметки – есть еще миллионы всяких неприятностей. В моем присутствии неожиданно сама по себе ломается дорогая аппаратура или кто то роняет ценную и хрупкую вещь, причем без всякой моей вины...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Спаситель человечества»