Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

Вот высшее достижение суда: когда порок настолько осужден, что от него
отшатывается и преступник.
Страна, которая восемьдесят шесть тысяч раз с помоста судьи осудила
порок (и бесповоротно осудила его в литературе и среди молодежи) -- год за
годом, ступенька за ступенькой очищается от него.
А что делать нам?.. Когда-нибудь наши потомки назовут несколько наших
поколений -- поколениями слюнтяев: сперва мы покорно позволяли избивать нас
миллионами, потом мы заботливо холили убийц в их благополучной старости.
Что же делать, если великая традиция русского покаяния им непонятна и
смешна? что же делать, если животный страх перенести даже сотую долю того,
что они причиняли другим, перевешивает в них всякую наклонность к
справедливости? Если жадной охапкой они держатся за урожай благ, взращенный
на крови погибших?
Разумеется, те, кто крутил ручку мясорубки, ну хотя бы в тридцать
седьмом году, уже немолоды, им от пятидесяти до восьмидесяти лет, всю лучшую
пору свою они прожили безбедно, сытно, в комфорте -- и всякое РАВНОЕ
возмездие опоздало, уже не может совершиться над ними.
Но пусть мы будем великодушны, мы не будем расстреливать их, мы не
будем наливать их соленой водой, обсыпать клопами, взнуздывать в "ласточку",
держать на бессонной выстойке по неделе, ни бить их сапогами, ни резиновыми
дубинками, ни сжимать череп железным кольцом, ни втеснять их в камеру как
багаж, чтоб лежали один на другом, -- ничего из того, что делали они! Но
перед страной нашей и перед нашими детьми мы обязаны ВСЕХ РАЗЫСКАТЬ И ВСЕХ
СУДИТЬ! Судить уже не столько их, сколько их преступления. Добиться, чтоб
каждый из них хотя бы сказал громко:
-- Да, я был палач и убийца.
И если б это было произнесено в нашей стране ТОЛЬКО четверть миллиона
раз (по пропорции, чтоб не отстать от Западной Германии) -- так может быть и
хватило бы?
В 20 веке нельзя же десятилетиями не различать, что такое подсудное
зверство и что такое "старое", которое "не надо ворошить"!
Мы должны осудить публично самую ИДЕЮ расправы одних людей над другими!
Молча' о пороке, вгоняя его в туловище, чтоб только не выпер наружу, -- мы
СЕЕМ его, и он еще тысячекратно взойдет в будущем. Не наказывая, даже не
порицая злодеев, мы не просто оберегаем их ничтожную старость -- мы тем
самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости.
Оттого-то они "равнодушные" и растут, а не из-за "слабости воспитательной
работы". Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но
всегда приносит благополучие.
И неуютно же, и страшно будет в такой стране жить!


1 От этого сравнения уклониться никому не дано: слишком совпадают и
годы и методы. Еще естественнее сравнивали те, кто сам прошел Гестапо и МГБ,
как Алексей Иванович Дивнич, эмигрант и проповедник православия.

Страницы: (395) :  <<  ... 108109110111112113114115116117118119120121122123 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Итак, под черемухой, сидя на скамейке и двух вынесенных из дома
стульях, расположились Габидулин, Михалев, Варя и Евгения. Видно, что они
только что напились чаю, и теперь - чайник, стаканы, хлеб и все прочее для
чаепития сдвинуты на край стола - заняты игрой в карты. Суббота, суббота -
хороший вечерок. Песенка Варя подбрасывает карты, Михалев отбивается.

ЕВГЕНИЯ (Варе). Дай ему, дай!.. Так!.. Еще!
ВАРЯ. Все.
МИХАЛЕВ. Бито.
ЕВГЕНИЯ. Думаешь? Ошибаешься! (Бросает карту.)
МИХАЛЕВ. Навалились. (Кроет.)
ЕВГЕНИЯ (Варе). Есть?
ВАРЯ. Нету. (Зевает.)
МИХАЛЕВ. Бито.
ЕВГЕНИЯ. Думаешь? Ошибаешься! (Бросает карту.)
МИХАЛЕВ. Жмут. (Собирает карты.)
ЕВГЕНИЯ. Так. (Бросает карту Габидулину.) А это тебе.
ГАБИДУЛИН (мрачно). Беру.
ЕВГЕНИЯ (Варе). Давай!

Варя бросает Михалеву одну за другой две карты. Михалев отбивается.

ЕВГЕНИЯ. Бито.

Михалев бросает карту. Евгения кроет.

Бито. Так... (Габидулину.) А это тебе. (Бросает еще карту.)
ГАБИДУЛИН. Беру.
ЕВГЕНИЯ (Варе). Давай!
ВАРЯ (бросает карту). Все.

Михалев отбивается.

ЕВГЕНИЯ (подбрасывает карты). Так... так... так... (Торжественно.)
Дураки!
МИХАЛЕВ. Задавили.
ВАРЯ (зевает). В который раз?
ЕВГЕНИЯ. Двенадцатый! Круглые дураки.
МИХАЛЕВ. Счет шесть - двенадцать.
ГАБИДУЛИН (мрачно). Дюс наполовину.
ЕВГЕНИЯ. Сдавайте.
МИХАЛЕВ. Хватит. (Поднимает руки.) Сдаюсь на милость победителей.
ГАБИДУЛИН (тасует карты). Отыграемся.
ВАРЯ (зевает). Вы-то?
ГАБИДУЛИН (упрямо). Отыграемся.
ВАРЯ. Навряд ли.
ЕВГЕНИЯ. Сдавайте! Сдавай, Руслан.
МИХАЛЕВ. Все. Я капитулирую.
ЕВГЕНИЯ. Схлюздили, дурачье несчастное.
МИХАЛЕВ. Зато в любви нам везет. (Обнимает Евгению.) Верно, Руслан?
(Оглядывается и убирает руки.)
ВАРЯ. Смотрите. По-моему, Вадим, против тебя она опять что-то затевает...

Вампилов Александр Валентинович   
«Квартирант»