Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

Председателем комитета стал Власов. Только с
осени 1944 года и стали формироваться собственно власовские цельнорусские
дивизии.11 Вероятно, мудрые немецкие политики предполагали, что тут-то
русские рабочие (ost-овцы) и хлынут разбирать оружие. Да уж Красная армия
стояла на Висле и на Дунае... И как будто в насмешку, чтобы подтвердить
дальновидность самых недальновидных немцев, эти власовские дивизии своим
первым и последним независимым действием нанесли удар... по немцам! Уже при
общем развале, уже без согласования с Oberkomando, Власов к концу апреля
собрал свои две с половиной дивизии под Прагу. Тут узналось, что эсесовский
генерал Штейнер готовится уничтожить чешскую столицу, в целом виде не отдать
еЈ. И Власов скомандовал своим дивизиям перейти на сторону восставших чехов.
И всю обиду, горечь, злость, какую накопили на немцев подневольные русские
груди за эти жестокие и бестолковые три года, выпустили теперь в нападении
на немцев: с неожиданной стороны вышибли их из Праги. (Все ли чехи
разобрались потом, к а к и е русские спасли им город? У нас история
искажена, и говорят, что Прагу спасли советские войска, хотя они бы не могли
успеть.)
А затем власовская армия стала отступать в сторону американцев, к
Баварии: вся надежда их только и была на союзников -- что они пригодятся
союзникам и тогда осветится смыслом их долгое висение в немецкой петле. Но
американцы встретили их вооруженной стеной и принудили сдаться в советские
руки, как и предусмотрено было Ялтинской конференцией. А в том же мае в
Австрии такой же лояльный союзнический шаг (из обычной скромности у нас не
оглашенный) совершил и Черчилль: он передал советскому командованию казачий
корпус в 90 тысяч человек,12 да еще много обозов -- старых, малых и баб, не
желавших возвращаться на родные казачьи реки. (Великий муж, памятниками
которому со временем покроется вся Англия, распорядился и этих отдать на
смерть.)
Помимо создаваемых спешно власовских дивизий немало русских
подразделений так и продолжало закисать в глуби немецкой армии, под
неотличимыми немецкими мундирами. Они кончали войну на разных участках и
по-разному.
За несколько дней до моего ареста попал под власовские пули и я.
Русские были и в окруженном нами восточно-прусском котле. В одну из ночей в
конце января их часть пошла на прорыв на запад через наше расположение без
артподготовки, молча. Сплошного фронта не было, они быстро углубились, взяли
в клещи мою высунутую вперед звукобатарею, так что я едва успел вытянуть еЈ
по последней оставшейся дороге. Но потом я вернулся за подбитой машиной и
перед рассветом видел, как, накопясь в маскхалатах на снегу, они внезапно
поднялись, бросились с "ура" на огневые позиции 152-го миллиметрового
дивизиона у Адлиг Швенкиттен и забросали двенадцать тяжелых пушек гранатами,
не дав сделать ни выстрела.

Страницы: (395) :  <<  ... 159160161162163164165166167168169170171172173174 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... В тихую погоду к каменистому берегу у входа в долину
Калалау можно было подойти на лодке, но только в очень тихую погоду. И
смелый горец мог проникнуть с берега в верхнюю часть долины, в зажатое
скалами ущелье, где царствовал Кулау; но такой человек должен был обладать
большой смелостью и к тому же знать еле видные глазу козьи тропы. Казалось
невероятным, что жалкие, беспомощные калеки, составлявшие племя Кулау,
сумели пробраться по головокружительным тропинкам в это неприступное
место.
- Братья, - начал Кулау.
Но тут один из косноязычных, обезьяноподобных уродов издал безумный,
звериный крик, и Кулау замолчал, дожидаясь, когда отзвуки этого
пронзительного вопля, перекатившись между скалистыми стенами, замрут
вдали, в неподвижном ночном воздухе.
- Братья, не удивительно ли? Нашей была эта земля, а теперь она не
наша. Что дали нам за нашу землю эти слуги господа бога и господа рома?
Получил ли кто из вас за нее хоть доллар, хоть один доллар? А они стали
хозяевами и теперь говорят нам, что мы можем работать на земле - на их
земле, и что плоды наших трудов тоже достанутся им. В прежние дни нам не
нужно было трудиться. И ко всему этому теперь, когда нас поразила болезнь,
они отнимают у нас свободу.
- А кто принес нам эту болезнь, Кулау? - спросил сухопарый, жилистый
Килолиана, который лицом так напоминал смеющегося фавна, что, казалось,
вместо ног у него должны быть копыта. Но это были не копыта, а ноги,
только все в крупных язвах и лиловых пятнах гниения. А когда-то Килолиана
смелее всех карабкался по горам и знал все козьи тропинки, он-то и привел
Кулау и его несчастный народ в безопасные верховья Калалау.
- Это правильный вопрос, ответил Кулау. - От того что мы не хотели
работать на их сахарных плантациях, где раньше паслись наши кони, они
привезли из-за моря рабов-китайцев. А с ними пришла китайская болезнь - та
самая, которой мы болеем и за которую нас хотят заточить на Молокаи. Мы
родились на Кауаи...

Джек Лондон (Jack London)   
«Храм гордыни - Кулау-прокаженный»