Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

)
Вспомнили, как на судебных совещаниях с трибуны судьи гордились тем, что
удалось не применять статью 51-ю УК о смягчающих обстоятельствах и таким
образом удалось давать двадцать пять вместо десятки! Или как были унижено
Суды подчинены Органам! Некоему судье поступило на суд дело: гражданин,
вернувшийся из Соединенных Штатов, клеветнически утверждал, что там хорошие
автомобильные дороги. И больше ничего. И в деле -- больше ничего! Судья
отважился вернуть дело на доследование с целью получения "полноценного
антисоветского материала" -- то есть, чтобы заключЈнного этого попытали и
побили. Но эту благую цель судьи не учли, отвечено было с гневом: "Вы что
нашим Органам не доверяете?" -- и судья был сослан секретарем трибунала на
Сахалин! (При Хрущеве было мягче: "провинившихся" судей посылали.. ну, куда
бы вы думали?.. адвокатами!)12 Так же склонялась перед Органами и
прокуратура. Когда в 1942 году вопиюще разгласилось злоупотребление Рюмина в
северо-морской контрразведке, прокуратура не посмела вмешаться своею
властью, а лишь почтительно доложила Абакумову, что его мальчики шалят. Было
отчего Абакумову считать Органы солью земли! (Тогда-то, вызвав Рюмина, он
его и возвысил на свою погибель.)
Просто времени не было, они бы мне рассказали и вдесятеро. Но
задумаешься и над этим. Если и суд и прокуратура были только пешками
министра госбезопасности -- так может и главою отдельною их не надо
описывать?
Они рассказывали мне наперебой, я оглядывался и удивлялся: да это люди!
вполне ЛЮДИ! Вот они улыбаются! Вот они искренно изъясняют, как хотели
только хорошего. Ну, а если так повернется еще, что опять придется им меня
судить? -- вот в этом зале (мне показывают главный зал).
Так что ж, и осудят.
Кто ж у истока -- курица или яйцо? люди или система?
Несколько веков была у нас пословица: не бойся закона -- бойся судьи.
Но, мне кажется, закон перешагнул уже через людей, люди отстали в
жестокости. И пора эту пословицу вывернуть: не бойся судьи -- бойся закона.
Абакумовского, конечно.
Вот они выходят на трибуну, обсуждая "Ивана Денисовича". Вот они
обрадованно говорят, что книга эта облегчила их совесть (так и говорят...).
Признают, что я дал картину еще очень смягченную, что каждый из них знает
более тяжелые лагеря. (Так -- ведали?..) Из семидесяти человек, сидящих по
подкове, несколько выступающих оказываются сведущими в литературе, даже
читателями "Нового мира", они жаждут реформ, живо судят о наших общественных
язвах, о запущенности деревни...
Я сижу и думаю: если первая крохотная капля правды разорвалась как
психологическая бомба -- что' же будет в нашей стране, когда Правда
обрушится водопадами?
А -- обрушится, ведь не миновать.

Страницы: (395) :  <<  ... 189190191192193194195196197198199200201202203204 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Вследствие этого болотистое побережье с глубокими заливами и
множеством затопляемых островков никогда не посещалось большими кораблями
белых людей, и рыбачье племя не имело понятия об их существовании.
Кугах-Резчик внезапно побежал, зацепился за собственную дубинку и
упал.
- Нам-Бок! - закричал он отчаянно, стараясь подняться. - Нам-Бок,
унесенный морем, вернулся!
Мужчины и женщины попятились, ребятишки обратились в бегство,
прошмыгнув между ног взрослых. Один Опи-Куон, как и подобает старшине
селения, проявил храбрость. Он вышел вперед и долго и внимательно
разглядывал пришельца.
- Это в самом деле Нам-Бок, - сказал он наконец, и женщины, поняв по
его голосу, что сомнений больше нет, завыли от суеверного ужаса и
отступили еще дальше.
Губы пришельца нерешительно раскрылись, и смуглый кадык задвигался,
словно силясь вытолкнуть застревавшие слова.
- Ля-ля, это Нам-Бок! - бормотала Баск-Ва-Ван, заглядывая ему в лицо.
- Я всегда говорила, что Нам-Бок вернется.
- Да, Нам-Бок вернулся.
На этот раз говорил сам Нам-Бок; он перешагнул через борт и стоял
одной ногой на суше, другой - на байдарке. Опять его горло напряглось, и
видно было, что он с трудом подыскивает забытые слова. И когда он их
наконец выговорил, они были странны на слух, и гортанные звуки
сопровождались каким-то причмокиванием.
- Привет, о братья, - сказал он, - братья тех лет, когда я жил среди
вас и попутный ветер еще не унес меня в море.
Он ступил на песок другой ногой, но Опи-Куон замахал на него руками.
- Ты умер, Нам-Бок, - сказал он.
Нам-Бок рассмеялся.
- Взгляни, какой я толстый.
- Мертвые не бывают толстыми, - согласился Опи-Куон. - Ты хорошо
упитан, но это странно. Еще ни один человек, ушедший с береговым ветром,
не возвращался по пятам лет.
- Я возвратился, - просто ответил Нам-Бок.
- Тогда, быть может, ты тень. Проходящая тень Нам-Бока, который был.
Тени возвращаются.
- Я голоден...

Джек Лондон (Jack London)   
«Дети мороза - Нам-бок - лжец»