Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

Еще на Невском и на повороте с Невского что ни день густо стоял народ,
а при провозе митрополита многие опускались на колени и пели "Спаси,
Господи, люди твоя!" (Само собою, тут же, на улице, как и в здании суда,
арестовывали слишком ретивых верующих.) В зале большая часть публики --
красноармейцы, но и те всякий раз вставали при входе митрополита в белом
клобуке. А обвинитель и трибунал называли его врагом народа (словечко уже
было, заметим).
От процесса к процессу сгущаясь, уже очень чувствовалось стесненное
положение адвокатов. Крыленко ничего нам не рассказал о том, но тут
рассказывает очевидец. Главу защитников Бобрищева-Пушкина самого посадить
загремел угрозами Трибунал -- и так это было уже в нравах времени, и так это
было реально, что Бобрищев-Пушкин поспешил передать адвокату Гуровичу
золотые часы и бумажник... А свидетеля профессора Егорова Трибунал и
постановил тут же заключить под стражу за высказывания в пользу митрополита.
Но оказалось, что Егоров к этому готов: с ним -- толстый портфель, а в нЈм
-- еда, бельЈ и даже одеяльце.
Читатель замечает, как суд постепенно приобретает знакомые нам формы.
Митрополит Венимамин обвиняется в том, что злонамеренно вступил в
соглашение с... Советской властью и тем добился смягчения декрета об изъятии
ценностей. Свое обращение к Помголу злонамеренно распространял в народе
(Самиздат!). И действовал в согласии с мировой буржуазией.
Священник Красницкий, один из главных живоцерковников и сотрудник ГПУ,
свидетельствовал, что священники сговорились вызвать на почве голода
восстание против советской власти.
Были выслушаны свидетели только обвинения, а свидетели защиты не
допущены к показания. (Ну, как похоже!.. Ну, всЈ больше и больше...)
Обвинитель Смирнов требовал "шестнадцать голов". Обвинитель Красиков
воскликнул: "Вся православная церковь -- контрреволюционная организация.
Собственно следовало бы посадить в тюрьму всю Церковь!"
(Программа очень реальная, она вскоре почти удалась. И хорошая база для
ДИАЛОГА.)
Пользуемся редким случаем привести несколько сохранившихся фраз
адвоката (С. Я. Гуровича), защитника митрополита:
-- "Доказательства виновности нет, фактов нет, нет и обвинения... Что
скажет история? (Ох, напугал! Да забудет и ничего не скажет!) Изъятие
церковных ценностей в Петрограде прошло с полным спокойствием, но
петроградское духовенство -- на скамье подсудимых, и чьи-то руки
подталкивают их к смерти. Основной принцип, подчеркиваемый вами -- польза
советской власти. Но не забывайте, что на крови мучеников растет церковь. (А
у нас не вырастет!)... Больше нечего сказать, но и трудно расстаться со
словом. Пока длятся прения -- подсудимые живы. Кончатся прения -- кончится
жизнь.

Страницы: (395) :  <<  ... 222223224225226227228229230231232233234235236237 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Правильно ли он ее понял?
- Si! Senora, esta es muy claro, si! [да, синьора, все ясно (исп.)]
- Bueno [хорошо (исп.)]. - Она дала ему номер их прощалась...
Сама того не замечая, женщина погружалась в город, омывавший ее со всех
сторон, словно медленная и молчаливая река...
И вдруг тень тревоги пробежала по ее лицу. Она посмотрела на часы:
прошло полчаса, как она вышла из гостиницы. Надо было возвращаться.
В самом конце гостиничного дворика продавали прохладительные напитки.
Купив четыре бутылки кока-колы, она открыла дверь их номера:
- Мы выезжаем завтра в три часа.
- Сколько дала?
- Всего лишь тридцать семь песо.
- Хватило бы и двадцати. Нечего давать этим мексиканцам возможность
обманывать себя.
- Я же богаче их, и если кто заслуживает быть обманутым, так это мы.
- Да при чем тут это? Просто они любят торговаться.
- Когда я с ними торгуюсь, то чувствую себя скотиной: к чему поднимать
шум из-за доллара!
- Доллар есть доллар.
- Я заплачу доллар из своих денег, - сказала она. - Хочешь воды?
- Что у тебя там? - Он поднялся и сел на кровати.
- Кока-кола.
- Ты же знаешь, я не люблю кока-колу. Отнеси две бутылки назад и возьми
апельсиновый сок. Как вулкан, действует?
- Да.
- Ты спрашивала?
- Нет, посмотрела на небо. Оно все в дыму, того и гляди, лопнет от
дыма.
- А как мы можем быть уверены, что извержение будет завтра?
- Никак. Если не будет, отложим поездку.
- Я тоже так думаю. - Он опять лег.
Она принесла две бутылки апельсинового напитка.
- Что-то он не холодный, - глотнув, сказал муж...
Ужин подали им во дворе: мясо прямо со сковородки, зеленый горошек,
блюдо риса по-испански, немного вина и персики со специями на десерт.
После ужина они вышли на площадь. Zocalo [площадь (исп.)] была в
зелени. На эстраде, украшенной бронзовыми завитками, свистел, трубил,
гудел и ревел оркестр. Сколько людей, сколько красок! Площадь словно
расцвела Оркестр разразился Yanki Doodle ["Янки Дудл" (муз...

Рэй Брэдбери (Ray Bradbury)   
«Рассказы (Часть 7)»