Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

При разных партийных фракциях, при нескольких стах человек
неизбежны разногласия, моральные терзания из-за других. После пятнадцати
суток в Савватии пришось провести тайное (носили урну по комнатам)
голосование: держаться дальше или снимать голодовку?
А Москва и Эйхманс выжидали: ведь они были сыты, и о голодовке не
захлебывались столичные газеты, и не было студенческих митингов у Казанского
собора. Глухая закрытость уже уверенно формировала нашу историю.
Скиты сняли голодовку. Они еЈ не выиграли. Но, как оказалось, и не
проиграли: режим на зиму остался прежним, только добавилась заготовка дров в
лесу, но в этом была и логика. Весной же 1925 года показалось наоборот --
что голодовка выиграна: арестантов всех трех голодавших скитов увезли с
Соловков! На материк! Уже не будет полярной ночи и полугодового отрыва!
Но был очень суров (по тому времени) принимающий конвой и дорожный
паек. А скоро их коварно обманули: под предлогом, что старостам удобно жить
в "штабном" вагоне вместе с общим хозяйством, их обезглавили: вагон со
старостами оторвали в Вятке и погнали в Тобольский изолятор. Только тут
стало ясно, что голодовка прошлой осени проиграна: сильный и влиятельный
старостат срезали для того, чтобы завинтить режим у остальных. Ягода и
Катанян лично руководили водворением бывших соловчан в стоявшее уже давно,
но до сих пор не заселЈнное тюремное здание Верхне-Уральского изолятора,
который таким образом был "открыт" ими весной 1925 года (при начальнике
Дуппере) -- и которому предстояло стать изрядным пугалом на много
десятилетий.
На новом месте у бывших соловчан сразу отняли свободное хождение:
камеры взяли на замки. Старост всЈ-таки выбрать удалось, но они не имели
права обхода камер. Запрещено было неограниченное премещение денег, вещей и
книг между камерами, как раньше. Они перекрикивались через окна -- тогда
часовой выстрелил с вышки в камеру. В ответ устроили обструкцию -- били
стЈкла, портили тюремный инвентарь. (Да ведь в наших тюрьмах еще и
задумаешься -- бить ли стЈкла, ведь возьмут и на зиму не вставят, ничего
дивного. Это при царе стекольщик прибегал мигом.) Борьба продолжалась, но
уже с отчаянием и в условиях невыгодных.
Году в 1928-м (по рассказу Петра Петровича Рубина) какая-то причина
вызвала новую дружную голодовку всего Верхне-Уральского изолятора. Но теперь
уже не было их прежней строго-торжественной обстановки, и дружеских
ободрений, и своего врача. На какой-то день голодовки тюремщики стали
врываться в камеры в превосходном числе -- и попросту бить ослабевших людей
палками и сапогами. Избили -- и кончилась голодовка.

___

Наивную веру в силу голодовок мы вынесли из опыта прошлого и из
литературы прошлого.

Страницы: (395) :  <<  ... 295296297298299300301302303304305306307308309310 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Мул искал его по всей Галактике, чтобы его
захватить. Те, кто остался от Первого Основания, тоже искали его, чтобы
получить помощь. Но никто его не нашел. Мул был остановлен сначала
действиями женщины Бейты Дарелл, а тем временем Второе Основание
организовало собственные действия, которые окончательно остановили Мула, и
постепенно начали восстановление Плана Селдона.
Но прикрытие Второго Основания в какой-то мере исчезло. Первое
Основание знало о существовании Второго, в котором менталисты будут
наблюдать за ними. Первое Основание превосходило Второе по физической
силе, в то время как Второе сдерживалось не только этим фактом, но и тем,
что перед ним стояла двойная задача: не только сохранить Первое Основание,
но еще сохранить свою анонимность.
Второе Основание, под руководством "первого Оратора" Прима Палвера,
ухитрилось выполнить и то и другое. Первому Основанию позволили вроде бы
уничтожить Второе Основание, и первое набирало все больше сил в Галактике,
не зная, не ведая, что Второе Основание все еще существует.
Теперь прошло 498 лет после появления на свет Первого Основания. Это
был пик его силы, но только один человек не судил по внешнему виду...




1. СОВЕТНИК


1

- В это я, конечно, не верю, - сказал Голан Тревиз, стоя на широких
ступенях Селадон-Холла и глядя сверху на сверкающий в солнечном свете
город.
Терминус был мягкой планетой с высоким коэффициентом водного
пространства. Введение контроля над погодой сделало планету более
комфортабельной и - как часто думал Тревиз - менее интересной.
- Я ни во что это не верю, - повторил он и улыбнулся. Его белые зубы
блестели на юношеском лице. Его спутник и товарищ, советник Манн Ли
Кампер, который принял среднее имя как вызов традициям Терминуса,
неодобрительно покачал головой.
- Во что ты не веришь?! Что мы спасали город?
- О, в это я верю. Мы же это сделали, верно? И Селдон говорил, что мы
сделаем это, что мы поступим правильно, что он знал все на счет этого
пятьсот лет назад...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Кризис основания»