Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

)

В таких захлестывающих потоках всегда терялись скромные неизменные
ручейки, которые не заявляли о себе громко, но лились и лились:
-- то шуцбундовцы, проигравшие классовые бои в Вене и приехавшие
спасаться в отечество мирового пролетариата;
-- то эсперантисты (эту вредную публику Сталин выжигал в те же годы,
что и Гитлер);
-- то -- недобитые осколки Вольного Философского Общества, нелегальные
философские кружки;
-- то -- учителя, несогласные с передовым бригадно-лабораторным методом
обучения (в 1933 г. Наталья Ивановна Багаенко посажена в ростовское ГПУ, но
на третьем месяце следствия узналось из постановления, что тот метод --
порочен. И еЈ освободили.)
-- то -- сотрудники Политического Красного Креста, который стараниями
Екатерины Пешковой всЈ еще отстаивал свое существование;
-- то -- горцы Северного Кавказа за восстание (1935 г.); национальности
текут и текут. (На Волгоканале национальные газеты выходят на четырех языках
-- татарском, тюркском, узбекском и казахском. Так есть кому их читать!);
-- и опять -- верующие, теперь не желающие идти на работу по
воскресеньям (вводили пятидневку, шестидневку); колхозники, саботирующие в
церковные праздники, как привыкли в индивидуальную эру;
-- и всегда -- отказавшиеся стать осведомителями НКВД. (Тут попадали и
священники, хранившие тайну исповеди -- ОРГАНЫ быстро сообразили, как им
полезно знать содержание исповедей, единственная польза от религии.)
-- а сектантов берут всЈ шире;
-- а Большой Пасьянс социалистов всЈ перекладывается.
И наконец, еще ни разу не названный, но всЈ время текущий поток
Десятого Пункта, он же КРА (Контр-революционная Агитация), он же АСА
(АнтиСоветская Агитация). Поток Десятого Пункта -- пожалуй, самый устойчивый
из всех -- не пресекался вообще никогда, а во времена других потоков, как
37-го, 45-го или 49-го годов, набухал особенно полноводно.25
___

Парадоксально: всей многолетней деятельности всепроникающих и вечно
бодрствующих Органов дала силу всего навсего ОДНА статья из ста сорока
восьми статей не-общего раздела Уголовного Кодекса 1926 года. Но в похвалу
этой статье можно найти еще больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал
для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая,
обильная, разветвленная, разнообразная, всеподметающая Пятьдесят Восьмая,
исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их
диалектическом и широчайшем истолковании.
Кто из нас не изведал на себе еЈ всеохватывающих объятий? Воистину, нет
такого проступка, помысла, действия или бездействия под небесами, которые не
могли бы быть покараны дланью Пятьдесят Восьмой статьи.
Сформулировать еЈ так широко было невозможно, но оказалось возможно так
широко еЈ истолковать.

Страницы: (395) :  <<  ... 31323334353637383940414243444546 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
В тот же день под вечер к Джону Стархерсту явилась депутация вождей
Реувы. Он слушал их терпеливо и терпеливо спорил с ними, но ни на волос не
изменил своего решения. Своим товарищам миссионерам он объяснил, что вовсе
не жаждет принять мученический венец; просто он услышал зов, побуждающий
его провозвестить слово божие всему Вити Леву, и повинуется господнему
велению.
Торговцам, которые пришли к нему и отговаривали его усерднее всех, он
сказал:
- Ваши доводы неубедительны. Вы только о том и заботитесь, как бы не
пострадала ваша торговля. Вы стремитесь наживать деньги, а я стремлюсь
спасать души. Язычники этой темной страны должны быть спасены.
Джон Стархерст не был фанатиком. Он первый опроверг бы такое
обвинение. Он был вполне благоразумен и практичен. Он верил, что его
миссия увенчается успехом, и уже видел, как вспыхивает искра духа святого
в душах горцев и как возрождение, начавшееся в горах, охватит всю Великую
землю вдоль и поперек, от моря до моря и до островов в просторах моря. Не
пламенем безумства светились его кроткие серые глаза, но спокойной
решимостью и непоколебимой верой в высшую силу, которая руководит им.
Лишь один человек одобрял решение миссионера, и это был Ра Вату,
который тайком поощрял его и предлагал ему проводников до предгорий. Джон
Стархерст, в свою очередь, был очень доволен поведением Ра Вату.
Закоренелый язычник, с сердцем таким же черным, как и его деяния, Ра Вату
начал обнаруживать признаки просветления. Он даже поговаривал о том, что
сделается "лоту". Правда, три года тому назад Ра Вату говорил то же самое
и, очевидно, вошел бы в лоно церкви, если бы Джон Стархерст не
воспротивился его попытке привести с собой своих четырех жен. Ра Вату был
противником моногамии по соображениям этического и экономического порядка.
К тому же мелочные придирки миссионера показались ему обидными, и в
доказательство того, что он сам себе хозяин и человек чести, он замахнулся
своей увесистой боевой палицей на Стархерста...

Джек Лондон (Jack London)   
«Рассказы южного моря - Зуб кашалота»