Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

Тухачевский -- "Борьба с
контрреволюционными восстаниями".

15 Короленко писал Горькому (29.6.21): "история когда-нибудь отметит,
что с искренними революционерами и социалистами большевистская революция
расправлялась теми же средствами, как и царский режим."

16 Иногда прочтешь в газете статейку и дивишься ей до головотрясения.
"Известия" 24.5.59: через год после прихода Гитлера к власти Максимилиан
Хауке арестован за принадлежность к... не к какой-нибудь партии, а к
коммунистической. Его уничтожили? Нет, осудили на д в а года. После этого,
конечно, новый срок? Нет выпустил на волю. Вот и понимай, как знаешь! Он
тихо жил потом, создавал подполье, в связи с чем и статья о его бесстрашии.

17 Видимо, этот монархист мстил Войкову персонально: уральский
Облкомпрод П. Л. Войков в июле 1918 г. руководил уничтожением следов
расстрела царской семьи (разрубкой и распилкой трупов, сожжением и сбросом
пепла).

18 А. Ф. Величко, военный инженер, бывший профессор военной академии
генштаба, генерал-лейтенант, в царском военном министерстве руководил
Управлением военных сообщений. Расстрелян. Ох, как пригодился бы в 1941-м!

19 А Орджоникидзе, рассказывают, разговаривал со старыми инженерами
так: клал на письменный стол по пистолету справа и слева.

20 Тот самый Суханов, на квартире которого в Петрограде на р. Карповке
с его ведома (экскурсоводы лгут сейчас, что б е з) 10 октября 1917 г.
собрался большевистский ЦК и принял решение о вооруженном восстании.

21 А может быть и получше бы тех, кто эту должность потом сорок лет
занимал. -- И вот человеческий жребий! Дояренко был принципиально всегда вне
политики! Когда дочь его приводила в дом студентов высказывающих как бы
эсеровские мысли -- он их из дому выгонял!

22 ПрисуждЈнный к тюремному изолятору, Кондратьев заболел там
психически и умер. Умер и Юровский. Чаянов после 5 лет изолятора был выслан
в Алма-Ату, в 1948 посажен вновь.

23 Этот крестьянский тип и судьба его бессмертно представлены Степаном
Чаусовым в повести С. Залыгина.

24 Хорошо помню, что в юности нам это слово казалось вполне логичным,
ничего неясного.

25 Уж этот-то безотказный поток подхватывал кого угодно и в любую
назначенную минуту. Но для видных интеллигентов в 30-е годы иногда считали
более изящным подстряпать какую-нибудь постыдную статейку (вроде
мужеложества; или будто бы проф. Плетнев, оставаясь с пациенткой наедине,
кусал ей грудь. Пишет центральная газета -- пойди опровергни!)

26 "От тюрем к воспитательным учреждениям" -- Сборник Института
Уголовной Политики. -- под ред. Вышинского. Изд-во "Советское
законодательство", М, 1934, стр. 36.

27 А пожалуй, шпиономания не была только узколобым пристрастием
Сталина.

Страницы: (395) :  <<  ... 51525354555657585960616263646566 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Национальное самолюбие
голландцев видело в нем современного Митридата, угрожающего их республике.
Народ питал к де Виттам двойную неприязнь. Вызывалась она, с одной
стороны, упорной борьбой этих представителей государственной власти с
устремлениями всей нации, с другой -- естественным разочарованием
побежденного народа, надеющегося, что другой вождь сможет спасти его от
разорения и позора.
Этим другим вождем, готовым появиться, чтобы дерзновенно начать борьбу
с Людовиком XIV, и был Вильгельм, принц Оранский, сын Вильгельма II, внук
(через Генриету Стюарт) Карла I -- короля английского, тот молчаливый юноша,
тень которого, как мы уже говорили, вырисовывалась за идеей штатгальтерства.
В 1672 году ему было 22 года. Его воспитателем был Ян де Витт, стремившийся
сделать из бывшего принца хорошего гражданина. Он-то и лишил его надежды на
получение власти своим эдиктом об упразднении штатгальтерства на вечные
времена. Но страх перед Людовиком XIV заставил голландцев отказаться от
политики великого пенсионария, отменить этот эдикт и восстановить
штатгальтерство для Вильгельма Оранского.
Великий пенсионарий преклонился перед волей сограждан; но Корнель де
Витт проявил больше упорства и, несмотря на угрозы смертью со стороны
оранжистских толп, осаждавших его дома в Дордрехте, отказался подписать
восстанавливавший штатгальтерство акт. Только мольбы и рыдания жены
заставили его, наконец, поставить свою подпись под этим актом, но к подписи
он прибавил две буквы: V.С. -- то есть vi coactus -- "вынужденный силой".
И только чудом он спасся в этот день от своих врагов.
Что касается Яна де Витта, то и он ничего не выиграл от того, что
быстрее и легче склонился перед волей сограждан. Спустя несколько дней после
этого события на него было произведено покушение, -- пронзенный несколькими
ударами кинжала, он все же не умер от ран.
Эго не удовлетворило оранжистов. Жизнь обоих братьев была постоянной
преградой их замыслам...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Черный Тюльпан»