Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

29
Тут -- сдвиг представления, тут -- совсем другая мерка. Как чумакам
догоголевского времени нельзя внять скоростям реактивных самолетов, так
нельзя охватить истинных возможностей следствия тем, кто не прошел приемную
мясорубку ГУЛага.
В "Известиях" от 24.5.59 читатем: Юлию Румянцеву берут во внутреннюю
тюрьму нацистского лагеря, чтобы узнать, где бежавший из того же лагеря еЈ
муж. Она знает, но -- отказывается ответить! Для читателя несведущего -- это
образец героизма. Для читателя с горьким гулаговским прошлым это -- образец
следовательской неповоротливости: Юлия не умерла под пытками, и не была
доведена до сумасшествия, а просто через месяц живехонькая отпущена!

___

Все эти мысли о том, что надо стать каменным, еще были совершенно
неизвестны мне тогда. Я не только не готов был перерезать теплые связи с
миром, но даже отнятие при аресте сотни трофейных фаберовских карандашей еще
долго меня жгло. Из тюремной протяженности оглядываясь потом на свое
следствие, я не имел основания им гордиться. Я, конечно, мог держаться
тверже и, вероятно, мог извернуться находчивей. Затемнение ума и упадок духа
сопутствовали мне в первые недели. Только потому воспоминания эти не грызут
меня раскаянием, что, слава Богу, избежал я кого-нибудь посадить. А близко
было.
Наше (с моим однодельцем Николаем В.) впадение в тюрьму носило характер
мальчишеский, хотя мы были уже фронтовые офицеры. Мы переписывались с ним во
время войны между двумя участками фронта и не могли, при военной цензуре,
удержаться от почти открытого выражения в письмах своих политических
негодований и ругательств, которыми мы поносили Мудрейшего из Мудрейших,
прозрачно закодированного нами из Отца в Пахана. (Когда я потом в тюрьмах
рассказывал о своем деле, то нашей наивностью вызывал только смех и
удивление. Говорили мне, что других таких телят и найти нельзя. И я тоже в
этом уверился. Вдруг, читая исследование о деле Александра Ульянова, узнал,
что они попались на том же самом -- на неосторожной переписке, и только это
спасло жизнь Александру III 1 марта 1887 года30
Высок, просторен, светел, с пребольшим окном был кабинет моего
следователя И. И. Езепова (страховое общество "Россия" строилось не для
пыток) -- и, используя его пятиметровую высоту, повешен был четырехметровый
вертикальный, во весь рост, портрет могущественного Властителя, которому я,
песчинка, отдал свою ненависть. Следователь иногда вставал перед ним и
театрально клялся: "Мы жизнь за него готовы отдать! Мы -- под танки за него
готовы лечь!" Перед этим почти алтарным величием портрета казался жалким мой
бормот о каком-то очищенном ленинизме, и сам я, кощунственный хулитель, был
достоин только смерти.
Содержание наших писем давало по тому времени полновесный материал для
осуждения нас обоих.

Страницы: (395) :  <<  ... 79808182838485868788899091929394 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Dиs lors nous n'eыmes plus de repos que nous n'eussions retrouvй, dans
les ouvrages contemporains, une trace quelconque de ces noms extraordinaires
qui avaient fort йveillй notre curiositй.
Le seul catalogue des livres que nous lыmes pour arriver а ce but
remplirait un feuilleton tout entier, ce qui serait peut-кtre fort
instructif, mais а coups sыr peu amusant pour nos lecteurs. Nous nous
contenterons donc de leur dire qu'au moment oщ, dйcouragй de tant
d'investigations infructueuses, nous allions abandonner notre recherche,
nous trouvвmes enfin, guidй par les conseils de notre illustre et savant ami
Paulin Paris, un manuscrit in-folio, cotй le no 4772 ou 4773, nous ne nous
le rappelons plus bien, ayant pour titre :
" Mйmoires de M. le comte de La Fиre, concernant quelques-uns des
йvйnements qui se passиrent en France vers la fin du rиgne du roi Louis XIII
et le commencement du rиgne du roi Louis XIV. "
On devine si notre joie fut grande, lorsqu'en feuilletant ce manuscrit,
notre dernier espoir, nous trouvвmes а la vingtiиme page le nom d'Athos, а
la vingt septiиme le nom de Porthos, et а la trente et uniиme le nom
d'Aramis.
La dйcouverte d'un manuscrit complиtement inconnu, dans une йpoque oщ
la science historique est poussйe а un si haut degrй, nous parut presque
miraculeuse. Aussi nous hвtвmes-nous de solliciter la permission de le faite
imprimer, dans le but de nous prйsenter un jour avec le bagage des autres а
l'Acadйmie des inscriptions et belles-lettres, si nous n'arrivions, chose
fort probable, а entrйe а l'Acadйmie franзaise avec notre propre bagage.
Cette permission, nous devons le dire, nous fut gracieusement accordйe ; ce
que nous consignons ici pour donner un dйmenti public aux malveillants qui
prйtendent que nous vivons sous un gouvernement assez mйdiocrement disposй а
l'endroit des gens de lettres...

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Les trois mousquetaires»