Архипелаг ГУЛаг. Том 1 (части 1-я и 2-я)

Бронзовые часы на камине, с
которых ушел последний луч, тихо отзвенели.
С начала?.. Кажется, легче было умереть, чем начинать всЈ с начала.
Впереди всЈ-таки обещалась какая-то жизнь. (Знал бы я -- какая!..) И потом
-- это место, где полицаев содержат. И вообще не надо его сердить, от этого
зависит, в каких тонах он напишет обвинительное заключение...
И я подписал. Подписал вместе с 11-м пунктом. Я не знал тогда его веса,
мне говорили только, что срока он не добавляет. Из-за 11-го пункта я попал в
каторжный лагерь. Из-за 11-го же пункта я после "освобождения" был безо
всякого приговора сослан на вечную ссылку.
И, может лучше. Без того и другого не написать бы мне этой книги...

Мой следователь ничего не применял ко мне, кроме бессоницы, лжи и
запугивания -- методов совершенно законных. Поэтому он не нуждался, как из
перестраховки делают нашкодившие следователи, подсовывать мне при 206-й
статье и подписку о неразглашении: что я, имя рек, обязуюсь под страхом
уголовного наказания (неизвестно какой статьи) никогда никому не
рассказывать о методах ведения моего следствия.
В некоторых областных управлениях НКВД это мероприятие проводилось
серийно: отпечатанная подписка о неразглашении подсовывалась арестанту
вместе с приговором ОСО. (И еще потом при освобождении из лагеря --
подписку, что никому не будет рассказывать о лагерных порядках.)
И что же? Наша привычка к покорности, наша согнутая (или сломленная)
спина не давали нам ни отказаться, ни возмутиться этим бандитским методом
хоронить концы.
Мы утеряли МЕРУ СВОБОДЫ. Нам нечем определить, где она начинается и где
кончается. Мы народ азиатский, с нас берут, берут, берут эти нескончаемые
подписки о неразглашении все, кому не лень.
Мы уже не уверены: имеем ли мы право рассказывать о событиях своей
собственной жизни?


1 Доктору С. по свидетельству А. П. К-ва.

2 Х. С. Т-э.

3 Ч. 1, гл. 8

4 А. А. Ахматова выражала мне полную свою уверенность в этом. Она даже
называла мне имя того чекиста, кто изобрел это д е л о, (кажется Я.
Агранов).

5 Статья 93-я Уголовно-Процессуального кодекса так и говорила:
"анонимное заявление м о ж е т служить поводом для возбуждения уголовного
дела" (!) (слову "уголовный "удивляться не надо, ведь все политические и
считались уголовными).

6 Н. В. Крыленко. -- "За пять лет". -- ГИЗ, М-П, 1923, стр. 401

7 Е. Гинзбург пишет, что разрешение на "физическое воздействие" было
дано в апреле 38 года. В. Шаламов считает: пытки разрешены с середины 38-го
года. Старый арестант М-ч уверен, что был "приказ об упрощенном допросе и
смене психических методов на физические". Иванов-Разумник выделяет "самое
жестокое время допросов -- середина 38-го года".

Страницы: (395) :  <<  ... 858687888990919293949596979899100 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Ничего нет страшнее духовного банкротства. Человек может быть гол, нищ,
но если у него есть хоть какая-нибудь задрипанная идея, цель, надежда, мираж
- все, начиная от намерения собрать лучший альбом марок и кончая грезами о
бессмертии, - он еще человек и его существование имеет смысл. А вот так...
Когда совсем пусто, совсем темно.

Она: За то, чтобы сбывались все мечты.
Он: А я предлагаю тост за мечты, которые никогда не сбываются. Мечтают
все, а сбывается у некоторых. Самые прекрасные мечты всегда несбыточны.

Он чувствовал себя там, как дома, а дома он чувствовал себя скверно.

Он поминал чужих матерей чаще, чем их поминали сами чужие.

Из него не получится даже пьяницы.

Я хозяин своей жизни: хочу умру, хочу - нет.

Стройна как знак вопроса.

Пустота в желудке хуже, чем душевная пустота.

В последнем припадке молодости... припадок гордости.

Он был горд и из боязни, что с ним не поздороваются, не здоровался сам.
Вид у него был неприятный, казалось, подойдет и попросит взаймы
десятку.

Обладатель этих прелестей (ее муж) стоял рядом.

Действие в 1997 г. Ученый (кретин). В его руках жизнь планеты. Может
взорвать атмосферу. Отсюда - абсурд: вся философия, культура и т.д. зависит
от состояния (а оно ненормальное, испорченное алкоголем и совершенными в это
время наркотиками) одного человека.

Она хотела, чтобы ее будущий муж пронес ее по жизни на руках.

Красивая женщина, выбрав некрасивого человека, сознает, что она делает
ему снисхождение, и всю жизнь напоминает ему об этом.

Спасибо за то, что вы меня слушали. У меня ведь собеседников нет, у
меня все приятели собутыльники.

Не знаю, цинично это или нет, но своего отца, которого я не помню (он
умер), я не уважаю, не берегу, как это обычно говорят, связанную с ним
память, потому что я не видел его, не знаю его.

Счастливый человек всегда в чем-нибудь виноват. Перед многими людьми он
виноват уже в том, что он счастлив...

Вампилов Александр Валентинович   
«Из записных книжек»