Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Для всего этого движения они повсеместно
сделали очень много, да они и стронули воз. Дубовский этап привЈз к нам
бациллу мятежа.
Молодые, сильные ребята, взятые прямо с партизанской тропы, они в
Дубовке огляделись, ужаснулись этой спячке и рабству -- и потянулись к ножу.
В Дубовке это быстро кончилось мятежом, пожаром и расформированием. Но
лагерные хозяева, самоуверенные, ослеплЈнные (тридцать лет они не встречали
никакого сопротивления, отвыкли от него) -- не позаботились даже держать
привезЈнных мятежников отдельно от нас. Их распустили по лагерю, по
бригадам. Это был приЈм ИТЛ: распыление там глушило протест. Но в нашей, уже
очищающейся, среде распыление только помогло быстрее охватить всю толщу
огнем.
Новички выходили с бригадами на работу, но не притрагивались к ней или
для вида только, а лежали на солнышке (лето как раз!) и тихо беседовали. Со
стороны в такой момент они очень походили на блатных в законе, тем более,
что были такие же молодые, упитанные, широкоплечие.
Да закон и прояснялся, но новый удивительный закон: "умри в эту ночь, у
кого нечистая совесть!"
Теперь убийства зачередили чаще, чем побеги в их лучшую пору. Они
совершались уверенно и анонимно: никто не шЈл сдаваться с окровавленным
ножом; и себя и нож приберегали для другого дела. В излюбленное время -- в
пять часов утра, когда бараки отпирались одинокими надзирателями, шедшими
отпирать дальше, а заключЈнные еще почти все спали, -- мстители в масках
тихо входили в намеченную секцию, подходили к намеченной вагонке и
неотклонимо убивали уже проснувшегося и дико вопящего или даже не
проснувшегося предателя. Проверив, что он мЈртв, уходили деловито.
Они были в масках, и номеров их не было видно -- спороты или покрыты.
Но если соседи убитого и признали их по фигурам -- они не только не спешили
заявить об этом сами, но даже на допросах, но даже перед угрозами кумовьЈв
теперь не сдавались, а твердили: нет, нет, не знаю, не видел. И это не была
уже просто древняя истина, усвоенная всеми угнетЈнными: "незнайка на печи
сидит, а знайку на верЈвочке ведут", -- это было спасение самого себя!
Потому что назвавший был бы убит в следующие пять часов утра, и благоволение
оперуполномоченного ему ничуть бы не помогло.
И вот убийства (хотя их не произошло пока и десятка) стали нормой,
стали обычным явлением. ЗаключЈнные шли умываться, получали утренние пайки,
спрашивали: сегодня кого-нибудь убили? В этом жутком спорте ушам заключЈнных
слышался подземный гонг справедливости.
Это делалось совершенно подпольно. Кто-то (признанный за авторитет)
где-то кому-то только называл: вот этого! Не его была забота, кто будет
убивать, какого числа, где возьмут ножи. А боевики, чья это была забота, не
знали судьи, чей приговор им надо было выполнить.

Страницы: (377) :  <<  ... 151152153154155156157158159160161162163164165166 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Вновь стали заметны проявления христианского фундаментализма, которые, казалось, остались в 19-м столетии, сопровождающиеся новым взрывом антидарвинистской полемики, и произошло возрождение (пока лишь демографическое и экономическое) призрака Желтой Угрозы. Начиная с недавнего времени, в наших семьях вновь появилась цветная прислуга, совсем как в 'Унесенных ветром', и вновь началась эпоха Великого переселения варварских народов, что происходило в первые века нашей эры.

Произошло триумфальное возвращение антисемитизма с его 'Протоколами (Сионских мудрецов)', а у нас в итальянском правительстве появились фашисты (несмотря на весь свой постфашизм, многие из них остаются все теми же фашистами). Все в той же Италии возобновился спор между Церковью и Государством, и возродились христианские демократы различной направленности. Кроме того, создается впечатление, что мы возвращаемся к временам, предшествовавшим Сопротивлению. Но, учитывая конституционные предложения Лиги Севера (правонационалистическая итальянская партия - прим. пер.), похоже, что мы возвращаемся не к временам до Второй мировой войны, а в Италию до восстания Гарибальди. При этом кажется, что история, удрученная скачками, проделанными за два предшествовавших тысячелетия, начала закручиваться вокруг себя, возвращаясь к удобному великолепию Традиции (Предания).

Но можно было бы и возразить, что кое-что новое, по крайней мере в Италии, все же произошло. А именно: установление характерного для стран Третьего мира популизма - политики, проводимой частным предпринимателем, чья заинтересованность объясняется получением сугубо личной выгоды. Без сомнения, речь идет о новом - по крайней мере, на европейской сцене - феномене...

Эко, Умберто (Eco, Umberto)   
«Регрессивный прогресс (El Espectador, Колумбия)»