Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Покосился, стирая слЈзы, и у товарищей
увидел их же.
Слово 9-го барака было решающим. Это у них уже четвертые сутки, с
вечера вторника, лежали убитые.
Они шли в столовую, и тем самым получалось, что за пайку и кашу они
решили простить убийц.
Девятый барак был голодный барак. Там были сплошь разнорабочие бригады,
редко кто получал посылки. Там было много доходяг. Может быть, они сдались,
чтоб не было еще новых трупов?..
Мы расходились от окон молча.
И тут я понял, что значит польская гордость -- и в чЈм же были их
самозабвенные восстания. Тот самый инженер поляк Юрий Венгерский был теперь
в нашей бригаде. Он досиживал свой последний десятый год. Даже когда он был
прорабом -- никто не слышал от него повышенного тона. Всегда он был тих,
вежлив, мягок.
А сейчас -- исказилось его лицо. С гневом, с презрением, с мукой он
откинул голову от этого шествия за милостыней, выпрямился и злым звонким
голосом крикнул:
-- Бригадир! Не будите меня на ужин! Я не пойду!
Взобрался на верх вагонки, отвернулся к стене и -- не встал. МЫ ночью
пошли есть, а он -- не встал! Он не получал посылок, он был одинок, всегда
не сыт -- и не встал. Видение дымящейся каши не могло заслонить для него --
бестелесной Свободы!
Если бы все мы были так горды и тверды -- какой бы тиран удержался?

___

Следующий день, 27 января, был воскресенье. А нас не гнали на работу --
наверстывать (хотя у начальников, конечно, зудело о плане), а только
кормили, отдавали хлеб за прошлое и давали бродить по зоне. Все ходили из
барака в барак, рассказывали, у кого как прошли эти дни, и было у всех
праздничное настроение, будто мы выиграли, а не проиграли. Да ласковые
хозяева еще раз обещали, что все законные просьбы (однако: кто знал и
определял, что' законно?..) будут удовлетворены.
А между тем роковая мелочь: некий Володька ПономарЈв, сука, все дни
забастовки бывший с нами, слышавший многие речи и видевший многие глаза --
бежал на вахту. Это значит -- он бежал предать и за зоной миновать ножа.
В этом побеге ПономарЈва для меня отлилась вся суть блатного мира. Их
мнимое благородство есть внутрикастовая обязательность друг относительно
друга. Но, попав в круговорот революции, они обязательно сподличают. Они не
могут понять никаких принципов, только силу.
Можно было догадаться, что готовят аресты зачинщиков. Но объявляли, что
напротив -- приехали комиссии из Караганды, из Алма-Аты, из Москвы и будут
разбираться. В застылый седой мороз поставили стол посреди лагеря на
линейке, сели чины какие-то в белых полушубках и валенках и предложили
подходить с жалобами. Многие шли, говорили. Записывалось.
А во вторник после отбоя собрали бригадиров -- "для предъявления
жалоб".

Страницы: (377) :  <<  ... 172173174175176177178179180181182183184185186187 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Metzler. Gott erhalt ihn! Ein rechtschaffener Herr!

Sievers. Nun denk, ist das nicht schandlich? Da werfen sie
ihm einen
Buben nieder, da er sich nichts weniger versieht. Wird sie aber
schon wieder
dafur lausen!

Metzler. Es ist doch dumm, da? ihm der letzte Streich mi?gluckt
ist! Er
wird sich garstig erbost haben.

Sievers. Ich glaub nicht, da? ihn lang was so verdrossen hat.
Denk
auch: alles war aufs genaueste verkundschaft, wann der Bischof aus
dem Bad
kam, mit wieviel Reitern, welchen Weg; und wenn's nicht war durch
falsche
Leut verraten worden, wollt er ihm das Bad gesegnet und ihn
ausgerieben
haben.

Erster Reiter. Was rasoniert ihr von unserm Bischof? Ich glaub,
ihr
sucht Handel.

Sievers. Kummert euch um eure Sachen! Ihr habt an unserm
Tisch nichts
zu suchen.

Zweiter Reiter. Wer hei?t euch von unserm Bischof despektierlich
reden?

Sievers. Hab ich euch Red und Antwort zu geben? Seht doch den
Fratzen!

Erster Reiter (schlagt ihn hinter die Ohren).

Metzler. Schlag den Hund tot!

(Sie fallen ubereinander her.)

Zweiter Reiter. Komm her, wenn du 's Herz hast.

Wirt (rei?t sie voneinander). Wollt ihr Ruh haben! Tausend
Schwerenot!
Schert euch 'naus, wenn ihr was auszumachen habt. In meiner Stub
soll's
ehrlich und ordentlich zugehen. (Schiebt die Reiter zur Tur hinaus.)
Und ihr
Esel, was fanget ihr an?

Metzler. Nur nit viel geschimpft, Hansel, sonst kommen wir dir
uber die
Glatze. Komm, Kamerad, wollen die drau?en bleuen.

(Zwei Berlichingsche Reiter kommen.)

Erster Reiter. Was gibt's da? .

Sievers. Ei guten Tag, Peter! Veit, guten Tag! Woher?

Zweiter Reiter...

Гёте, Иоганн Вольфганг фон (Goethe, Johann Wolfgang von)   
«Gotz von Berlichingen mit der eisernen Hand»