Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Они числились еще русскими и еще как-то
умели понимать русские фразы попроще, вроде "разрешите войти!", "разрешите
обратиться!" Но когда сидели они вот так, за длинным столом, рядом, выявляя
нам свои однообразно-безмыслые белые упитанные благополучные физиономии, --
так ясно было, что все они давно уже переродились в отдельный биологический
тип, и последняя словесная связь между нами порывается безнадежно, и
остается -- пулевая.
Только долгоголовый еще не ушЈл в орангутанги, он отлично слышал и
понимал. На первых же словах он попробовал меня сбить. Началось при всеобщем
внимании состязание молниеносных реплик:
-- А где вы работаете?
(Спрашивается, не всЈ ли равно, где я работаю?)
-- На мехмастерских! -- швыряю я через плечо и еще быстрей гоню
основную фразу.
-- Там, где делают ножи? -- бьЈт он меня спрямка.
-- Нет, -- рублю я с косого удара, -- там, где ремонтируют шагающие
экскаваторы! (Сам не знаю, откуда так быстро и ясно приходит мысль.)
И гоню дальше, дальше, чтобы приучить их прежде всего молчать и
слушать.
Но полкан притаился за столом и вдруг как прыжком кусает снизу вверх:
-- Вас делегировали сюда бандиты?
-- Нет, пригласили вы! -- торжествующе секу я его с плеча и продолжаю,
продолжаю речь.
Еще раза два он выпрыгивает и полностью смолкает, отражЈнный. Я
победил.
Победил -- но для чего? Один год! Один год остался мне и давит. И язык
мой не вывернется сказать им то, что они заслужили. Я мог бы сказать сейчас
бессмертную речь -- но быть расстрелянным завтра. И я сказал бы еЈ всЈ равно
-- но если бы меня транслировали по всему миру! Нет, слишком мала аудитория.
И я не говорю им, что лагеря наши -- фашистского образца и суть признак
перерождения власти. Я ограничиваюсь тем, что перед их выставленными носами
провожу керосином. Я узнал, что здесь сидит начальник конвойных войск -- и
вот я оплакиваю недостойное поведение конвоиров, утерявших облик советских
воинов, помогающих растаскивать производство, к тому же грубиянов, к тому же
убийц. Затем я рисую надзорсостав лагеря как шайку стяжателей, понуждающих
зэков разворовывать для них строительство (так это и есть, только начинается
это с офицеров, сидящих здесь). И какое же развоспитывающее действие это
производит на заключЈнных, желающих исправиться!
Мне самому не нравится моя речь, вся выгода еЈ только в выигрыше темпа.
В завоеванной тишине поднимается бригадир Т. и медленно, почти
косноязычно, от сильного волнения или от роду так он, говорит:
-- Я соглашался раньше... когда другие заключЈнные говорили... что
живЈм мы -- как собаки...
Полкан из президиума насторожился. Т. мнет шапку в руке, стриженный
каторжник, некрасивый, с лицом ожесточЈнным, искривленным, так трудно найти
ему правильные слова.

Страницы: (377) :  <<  ... 174175176177178179180181182183184185186187188189 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Лисео

Скажи сейчас.

Турин

Нет, придержу
Свое открытие в секрете.

Лисео

Дурак!

Турин

Изволите сердиться?

Лисео

Кто строит из еды секрет?

Турин

Иной, услышав мой ответ,
Способен был бы оскорбиться.

Лисео

Названье блюда, дурачина,
Лишь возбуждает аппетит.

Турин

Так знайте...

Лисео

Говори!.. Молчит!
Ну? Ну?

Турин

Холодная свинина.

Лисео

Названья нету благородней!
Приятность, звучность, сила в нем.
Итак, я вижу, не умрем
Голодной смертью мы сегодня.
А что добавим мы к свинине?

Турин

Кувшин вина.

Лисео

Да это - пир!
А если здесь найдется сыр -
Чего еще желать мужчине?

Турин

Ай-ай! Еда у жениха
Должна быть на последнем месте.

Лисео

Пока не прибыл я к невесте,
В чревоугодье нет греха.

Турин

Там сыты будем ли, - Бог весть...

Вега Карпио, Лопе Феликс де (Vega Carpio, Lope Felix de)   
«Дурочка»