Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Так в первое же утро наши ребята унесли 23 пары наручников из 125 пар!
Здесь, в рабочей зоне, их стали разбивать камнями и молотками, но скоро
догадались острей: стали заворачивать их в промасленную бумагу, чтоб
сохранились лучше, и вмуровали в стены и фундаменты домов, которые клали в
тот день (20-й жилой квартал против Дворца Культуры Кенгира), сопровождая их
идеологически несдержанными записками: "Потомки! Эти дома строили советские
рабы! Вот такие наручники они носили!"
Надзор клял, ругал бандитов, а на обратную дорогу всЈ же поднЈс ржавых,
старых. Но как ни стерЈгся он -- у входа в жилую зону ребята стащили еще
шесть. В два следующих выхода на работу -- еще по несколько. А каждая пара
их стоила 93 рубля.
И -- отказались кенгирские хозяева водить ребят в наручниках.
В борьбе обретЈшь ты право своЈ!
К маю стали экибастузцев постепенно переводить из тюрьмы в общую зону.
Теперь надо было обучать кенгирцев уму-разуму. Для начала учинили такой
показ: придурка, по праву сунувшегося в ларек без очереди, придушили не до
смерти. Довольно было для слуха: что-то новое будет! не такие приехали, как
мы. (Нельзя сказать, чтоб до того в джезказганском лагерном гнезде совсем не
трогали стукачей, но это не стало направлением. В 1951 г. в тюрьме Рудчика
как-то вырвали ключи у надзирателя, открыли нужную камеру и зарезали там
Козлаускаса.)
Теперь создались и в Кенгире подпольные Центры -- украинский и
"всероссийский". Приготовлены были ножи, маски для рубиловки -- и вся сказка
началась с начала.
"Повесился" на решЈтке в камере Войнилович. Убиты были бригадир
Белокопыт и благонамеренный стукач Лифшиц, член реввоенсовета в гражданскую
войну на фронте против Дутова. (Лифшиц был благополучным библиотекарем КВЧ
на лаготделении Рудник, но слава его шла впереди, и в Кенгире он был зарезан
в первый же день по прибытии.) Венгр-комендант зарублен был около бани
топорами. И, открывая дорожку в "камеру хранения", побежал туда первым
Сауер, бывший министр советской Эстонии.
Но и лагерные хозяева уже знали, что делать. Стены между четырьмя
лагпунктами здесь были давно. А теперь придумали окружить своей стеной
каждый барак -- и восемь тысяч человек в свободное время начали над этим
работать. И разгородили каждый барак на четыре несообщающихся секции. И все
маленькие зонки и каждая секция брались под замки. ВсЈ-таки в идеале надо
было разделить весь мир на одиночки!
Старшина, начальник кенгирской тюрьмы, был профессиональный боксЈр. Он
упражнялся на заключЈнных, как на грушах. Еще у него в тюрьме изобрели бить
молотом через фанеру, чтобы не оставлять следов. (Практические работники
МВД, они знали, что без побоев и убийств перевоспитание невозможно: и любой
практический прокурор был с ними согласен.

Страницы: (377) :  <<  ... 181182183184185186187188189190191192193194195196 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Марта

Клянусь вам, редко видел свет,
Чтоб можно было с юных лет
В такую святость облачиться!
Про вас весь город говорит,
Как о затворнице прекрасной,
Чей строгий дух и разум ясный
Над всеми прочими царит.
Вам скажет каждый человек,
Что мир чрез вас преобразился,
Что Рим Валенсией затмился
И золотой вернулся век;
Что в вас одной заключена
Вся прелесть, вся краса, земная,
Что красота и жизнь такая
Одним лишь ангелам дана.
Никто из молодых людей
На вас поднять не смеет взгляда;
Святая жизнь для вас ограда
От легкомысленных затей.

Леонарда

Все будет, Марта, милый друг,
Как порешит господь, не так ли?
Мирская слава - вспышка пакли:
Пылает миг - и гаснет вдруг.
Я не хочу греметь в веках,
Былую доблесть воскрешая,
Как Артемисия, вкушая
Уже похолодевший прах,
Иль уподобиться другим,
Той, что надменно умирала,
Но посмотреть не пожелала,
Как чудище вступает в Рим;
Иль той жене, что очертила
Тень мужа углем на стене
И после с мертвым наравне
Ее благоговейно чтила.
Я жажду только одного,
Меня влечет одно призванье -
Нести достойно вдовье званье;
И мне не надо никого...

Вега Карпио, Лопе Феликс де (Vega Carpio, Lope Felix de)   
«Валенсианская вдова»