Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

А 2-й лагпункт (мобили сыграли свою увертюру, теперь вступили
политические) соорудил против хозворот барикаду. 2-й и 3-й лагпункты
соединились проломом, и больше не было в них надзирателей, не было власти
МВД.
Но что случилось с тем, кто успел прорваться на женский лагпункт и
теперь отрезан был там? События перемахнули через развязное презрение, с
которым блатные оценивают баб. Когда в хоздворе загремели выстрелы, то
проломившиеся сюда, к женщинам, были уже не жадные добытчики, а -- товарищи
по судьбе. Женщины спрятали их. На поимку вошли безоружные солдаты, потом --
и вооружЈнные. Женщины мешали им искать и отбивались. Солдаты били женщин
кулаками и прикладами, таскали и в тюрьму (в жензоне была предусмотрительно
своя тюрьма), а в иных мужчин стреляли.
Испытывая недостаток карательного состава, командование ввело в женскую
зону "чернопогонников" -- солдат строительного батальона, стоявшего в
Кенгире. Однако солдаты стройбата отказались от несолдатского дела! -- и
пришлось их увести.
А между тем именно здесь, в женской зоне, было главное политическое
оправдание, которым перед своими высшими могли защититься каратели! Они
вовсе не были простаками! Прочли ли они где-нибудь такое или придумали, но в
понедельник впустили в женскую зону фотографов и двух-трЈх своих верзил,
переодетых в заключЈнных. Подставные морды стали терзать женщин, а фотографы
фотографировать. Вот от какого произвола защищая слабых женщин, капитан
Беляев вынужден был открыть огонь!
В утренние часы понедельника напряжЈнность сгустилась над баррикадой и
проломленными воротами хоздвора. В хоздворе лежали неубранные трупы.
ПулемЈтчики лежали за пулемЈтами, направленными на те же всЈ ворота.
В освобожденных мужских зонах ломали вагонки на оружие, делали щиты из
досок, из матрацев. Через баррикаду кричали палачам, а те отвечали. Что-то
должно было сдвинуться, положение было неустойчиво слишком. Зэки на
баррикаде готовы были и сами идти в атаку. Несколько исхудалых сняли рубахи,
поднялись на баррикаде и, показывая пулемЈтчикам свои костлявые груди и
рЈбра, кричали: "Ну, стреляете, что же! Бейте по отцам! Добивайте!"
И вдруг на хоздвор к офицеру прибежал с запиской боец. Офицер
распорядился взять трупы, и вместе с ними краснопогонники покинули хоздвор.
Минут пять на баррикаде было молчание и недоверие. Потом первые зэки
осторожно заглянули в хоздвор. Он был пуст, только валялись там и здесь
лагерные чЈрные картузики убитых с нашитыми лоскутиками номеров.
(Позже узнали, что очистить хоздвор приказал министр внутренних дел
Казахстана, он только что прилетел из Алма-Аты. Унесенные трупы отвезли в
степь и закопали, чтоб устранить экспертизу, если еЈ потом потребуют.)
Покатилось "Ура-а-а!.. Ура-а-а.

Страницы: (377) :  <<  ... 193194195196197198199200201202203204205206207208 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Вскоре обоих насильников вызвали в окружной суд в Ичин. Оба. объясняли
свои поступки пьяным состоянием и свидетелями выставляли содержателя-пивной,
старосту и еще трех крестьян села, которые видели, как они оба выпили по
тридцати кружек пива.
Первым допрашивали содержателя пивной пана Тиска.
- Ну так, пан свидетель, - сказал председатель суда,-в каком состоянии
Никлес уходил из вашего ресторана?
- Могу сказать, господин судья,-ответил" Тиск,- что Никлес был пьян,
как свинья.
- Ну, а управляющий Пассер? Тиск почтительно посмотрел на управляющего
и произнес:
- Сударь, пан управляющий в этот раз были навеселе.
Все это было запротоколировано.
Затем пришла очередь остальных свидетелей, которые отвечали то же
самое: "Приказчик был пьян, как свинья, а пан управляющий был навеселе".
Случай представлялся судьям весьма ясным, и они вынесли следующее
решение: так как управляющий был только "навеселе", то его осудили на месяц,
а "пьяную свинью Никлеса" отпустили на свободу, так как он находился в
невменяемом состоянии и не отвечал за свои поступки...

Ярослав Гашек (Jaroslav Hasek)   
«Социальные различия»