Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

И надзиратели дрогнули, не кончили своих обязанностей и убежали из
зон. Один только офицер сплоховал (старший лейтенант интендантской службы
Медведев), задержался по своим делам и взят был до утра в плен.
Лагерь остался за зэками, но они были разделены. По подступившимся к
внутренним стенам -- вышки открывали пулемЈтный огонь. Нескольких уложили,
нескольких ранили. Фонари опять все перебили из рогаток, но вышки светили
ракетами. Вот тут второй зоне пригодился хозофицер: с одним оторванным
погоном его привязали к концу стола, выдвинули к предзоннику, и он вопил
своим: "Не стреляйте, я здесь! Здесь я, не стреляйте!"
Длинными столами били по колючке, по свежим столбикам предзонника, но
под огнЈм нельзя было ни проломить стену, ни лезть через неЈ -- значит, надо
было подкопаться. Как всегда, в зоне не было лопат, кроме пожарных. Пошли в
ход поварские ножи, миски.
В эту ночь, с 18 на 19 мая, прошли подкопами все стены и снова
соединили все лагпункты и хоздвор. Теперь вышки перестали стрелять, а
инструмента на хоздворе было вдоволь. Вся дневная работа каменщиков с
погонами пошла на смарку. Под кровом ночи ломали предзонники, пробивали
стены и расширяли проходы, чтобы не стали они западнЈй (в другие дни их
сделали шириной метров в двадцать).
В эту же ночь пробили стену и в 4-й лагпункт, тюремный. Надзорсостав,
охранявший тюрьмы, бежал кто к вахте, кто к вышкам, им спускали лестницы.
Узники громили следственные кабинеты. Тут были освобождены из тюрьмы и те,
кому предстояло стать во главе восстания: бывший полковник Красной армии
Капитон Кузнецов (выпускник Фрунзенской академии, уже немолодой; после войны
он командовал полком в Германии, и кто-то у него сбежал в Западную -- за это
и получил он срок; а в лагерной тюрьме он сидел "за очернение лагерной
действительности" в письмах, отосланных через вольняшек); бывший старший
лейтенант Красной армии Глеб Слученков (он был в плену; как некоторые
говорят -- и власовцем).
В "новой" тюрьме сидели жители посЈлка Кенгира, бытовики. Сперва они
поняли так, что в стране -- всеобщая революция, и с ликованием приняли
неожиданную свободу. Но быстро узнав, что революция -- слишком местного
значения, бытовики лояльно вернулись в свой каменный мешок и безо всякой
охраны честно жили там весь срок восстания -- лишь за едою ходили в столовую
мятежных зэков.
Мятежных зэков! -- которые уже трижды старались оттолкнуть от себя и
этот мятеж и эту свободу. Как обращаться с такими дарами, они не знали, и
больше боялись их, чем жаждали. Но с неуклонностью морского прибоя их
бросало и бросало в этот мятеж.
Что оставалось им? Верить обещаниям? Снова обманут, это хорошо показали
рабовладельцы вчера, да и раньше. Стать на колени? Но они все годы стояли
так и не выслужили милости.

Страницы: (377) :  <<  ... 196197198199200201202203204205206207208209210211 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Небрежное обращение с ними может навсегда изуродовать. В углу разместились баллоны со сжатым газом, одни длиной сантиметров в тридцать, другие почти в рост человека. Если пренебречь элементарными мерами предосторожности, то любой из баллонов либо взорвется со страшной силой, либо станет коварно, исподтишка отравлять организм человека.
Смерть присутствует здесь во всех видах, и никто не обращает на это внимания. Привыкли. И вдруг происходит то, что случилось сегодня...
Брэйд зашел в свою лабораторию три часа назад. Реакция окисления, которую он проводил, шла как обычно. Из недавно замененного баллона в систему медленно поступал кислород. Брэйду нужно было только взглянуть на установку и сразу же поехать домой, чтобы ровно в пять часов встретиться со старым Кэпом Энсоном.
У него вошло в привычку прощаться с теми аспирантами, которые оставались в лабораториях, когда он уходил из университета. Кроме того, ему нужно было взять немного титрованного децимолярного раствора соляной кислоты, а точно титрованные реагенты имелись только у Ральфа Ньюфелда.
Войдя в лабораторию Ньюфелда, Брэйд увидел Ральфа, сидевшего спиной к двери, привалившись к внутренней облицовке вытяжного шкафа.
Брэйд нахмурился. Для такого старательного аспиранта, как Ньюфелд, поза была необычной. Проводя эксперимент в вытяжном шкафу, химик всегда опускает между собой и кипящими реагентами подвижную раму с защитным стеклом, чтобы воспламеняющиеся ядовитые газы отводились вентилятором в вытяжную трубу.
Было странно видеть, что рама поднята, а экспериментатор склонил голову на руку внутри шкафа.
- Ральф! - окликнул его Брэйд и подошел к аспиранту. Шаги профессора были неслышны: в лаборатории пол покрыт прессованной пробкой, чтобы случайно упавший сосуд не разбился. Он прикоснулся к Ньюфелду. Тело покачнулось. С неожиданной энергией Брэйд повернул к себе голову Ральфа, заглянул в лицо. Белокурые, коротко подстриженные волосы, как обычно, мелкими кудрями спадали на лоб. Глаза смотрели на Брэйда стеклянным взглядом из-под полуоткрытых век. Это была смерть. Чуткое обоняние химика уловило остатки характерного запаха миндаля...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Постоянная должность»