Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

Однако в этот раз не беглецы и не
бунтари долбили еЈ -- разрушали стену сами войска конвоя! В лагере был
переполох, метались с пиками и саблями, не могли понять, что делается,
ожидали атаки, но войска в атаку не пошли.
К утру оказалось, что в разных местах зоны, кроме существующих и
забаррикадированных ворот, внешний противник проделал с десяток проломов.
(По ту сторону проломов, чтоб зэки теперь не хлынули в них, расположились
посты с пулемЈтами.6 Это конечно была подготовка к наступлению через
проломы, и в лагерном муравейнике закипела оборонная работа. Штаб восставших
решил: разбирать внутренние стены, разбирать саманные пристройки и ставить
свою вторую обводную стену, особенно укрепленную саманными навалами против
проломов -- для защиты от пулемЈтов.
Так всЈ переменилось! -- конвой разрушал зону, а лагерники еЈ
восстанавливали, и воры с чистой совестью делали тоже, не нарушая своего
закона.
Теперь пришлось установить дополнительные посты охранения против
проломов; назначить каждому взводу тот пролом, куда он строго должен бежать
ночью по сигналу тревоги и занимать оборону. Удары в вагонный буфер и те же
заливчатые свисты были условлены как сигналы тревоги.
Зэки не в шутку готовились выходить с пиками против пулемЈтов. Кто и не
был готов -- подичась, привыкал.
Лихо до дна, а там дорога одна.
И раз была дневная атака. В один из проломов против балкона Управления
Степлага, на котором толпились чины, крытые погонами строевыми широкими и
прокурорскими узкими, с кинокамерами и фотоаппаратами в руках, -- в пролом
были двинуты автоматчики. Они не спешили. Они лишь настолько двинулись в
пролом, чтобы подан был сигнал тревоги и прибежали бы к пролому назначенные
взводы, и потрясая пиками и держа в руках камни и саманы, заняли бы
баррикаду -- и тогда с балкона (исключая автоматчиков из поля съемки)
зажужжали кинокамеры и защелкали аппараты. И режимные офиицеры, прокуроры и
политработники, и кто там еще был, все члены партии, конечно, -- смеялись
дикому зрелищу этих воодушевленных первобытных с пиками. Сытые, бесстыжие,
высокопоставленные, они глумились с балкона над своими голодными обманутыми
согражданами, и им было очень смешно.10
А еще к проломам подкрадывались надзиратели и вполне как на диких
животных или на снежного человека пытались набросить петли с крючьями и
затащить к себе языка.
Но больше они рассчитывали теперь на перебежчиков, на дрогнувших.
Гремело радио: опомнитесь! переходите за зону в проломы! в этих местах -- не
стреляем! перешедших -- не будем судить за бунт!
По лагерному радио отозвалась Комиссия так: кто хочет спасаться --
валите хоть через главную вахту, не задерживаем никого!
Так и сделал... член самой Комиссии бывший майор Макеев, подойдя к
главной вахте как бы по делам.

Страницы: (377) :  <<  ... 211212213214215216217218219220221222223224225226 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
Заглавие "Имя розы" возникло почти случайно и подошло мне, потому что
роза как символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее
почти нет: роза мистическая 14, и роза нежная жила не дольше розы
15, война Алой и Белой розы16, роза есть роза есть
роза есть роза 17, розенкрейцеры 18, роза пахнет
розой, хоть розой назови ее, хоть нет19, rosa fresca
aulentissima20. Название, как и задумано, дезориентирует
читателя. Он не может предпочесть какую-то одну интерпретацию. Даже если он
доберется до подразумеваемых номиналистских толкований последней фразы, он
все равно придет к этому только в самом конце, успев сделать массу других
предположений. Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их.
Ничто так не радует сочинителя, как новые прочтения, о которых он не
думал и которые возникают у читателя. Пока я писал теоретические работы, мое
отношение к рецензентам носило протокольный характер: поняли они или не
поняли то, что я хотел сказать? С романом все иначе. Я не говорю, что
какие-то прочтения не могут казаться автору ошибочными. Но все равно он
обязан молчать. В любом случае. Пусть опровергают другое, с текстом в руках.
Чаще всего критики находят такие смысловые от-

599 Заглавие и смысл
тенки, о которых автор не думал. Но что значит "не думал"?
Одна французская исследовательница, Мирей Каль-Грубер, сопоставила
употребление слова "semplici" в смысле "простецы, бедняки" с употреблением
"semplici" в смысле "лекарственные травы" и пришла к выводу, что
подразумеваются "плевелы ереси" 21. Я могу ответить, что
существительное "semplici" в обоих случаях заимствовано из контекстов эпохи
- равно как и выражение "плевелы ереси". Разумеется, мне прекрасно известен
пример Греймаса о двойной изотопии, образующейся, когда травщика называют
"amico dei semplici" - "друг простых". Сознательно или бессознательно играл
я на этой двусмысленности? Теперь это неважно. Текст перед вами и порождает
собственные смыслы...

Эко, Умберто (Eco, Umberto)   
«Заметки на полях Имени розы»