Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

16 Ранеными забили лагерную
больницу и стали возить в гордскую. (Вольным объясняли, что войска стреляли
только холостыми патронами, а убивали друг друга заключЈнные сами.)
Рыть могилы заманчиво было заставить оставшихся в живых, но для
большего неразглашения это сделали войска: человек триста закопали в углу
зоны, остальных где-то в степи.
Весь день 25 июня заключЈнные лежали ничком в степи под солнцем (все
эти дни -- нещадно знойные), а в лагере был сплошной обыск, взламывание и
перетрях. Потом в поле привезли воды и хлеба. У офицеров были заготовлены
списки. Вызывали по фамилиям, ставили галочку, что -- жив, давали пайку и
тут же разделяли людей по спискам.
Члены Комиссии и другие подозреваемые были посажены в лагерную тюрьму,
переставшую служить экскурсионным целям. Больше тысячи человек -- отобраны
для отправки кто в закрытые тюрьмы, кто на Колыму. (Как всегда, списки эти
были составлены полуслепо: и попали туда многие ни в чЈм не замешанные.)
Да внесет картина усмирения -- спокойствие в души тех, кого коробили
последние главы. Чур нас, чур! -- собираться в "камеры хранения" никому не
придЈтся, и возмездия карателям не будет никогда!
26 июня весь день заставили убирать баррикады и заделывать проломы.
27 июня вывели на работу. Вот когда дождались железнодорожные эшелоны
рабочих рук!
Танки, давившие Кенгир, поехали самоходом на Рудник и там поелозили
перед глазами зэков. Для умозаключения...
Суд над верховодами был осенью 1955 года, разумеется закрытый и даже о
нЈм-то мы толком ничего не знаем... Говорят, что Кузнецов держался уверенно,
доказывал, что он безупречно себя вЈл и нельзя было придумать лучше.
Приговоры нам не известны. Вероятно, Слученкова, Михаила Келлера и Кнопкуса
расстреляли. То есть, расстреляли бы обязательно, но может быть 55-й год
смягчил?
А в Кенгире налаживали честную трудовую жизнь. Не преминули создать из
недавних мятежников ударные бригады. Расцвел хозрасчЈт. Работали ларьки,
показывалась кинофильмовая дрянь. Надзиратели и офицеры снова потянулись в
хоздвор -- делать что-нибудь для дома -- спиннинг, шкатулку, починить замок
на дамской сумочке. Мятежные сапожники и портные (литовцы и западные
украинцы) шили им лЈгкие обхватные сапоги и обшивали их жен. И так же велели
зэкам на обогатиловке сдирать с кабеля свинцовый слой и носить в лагерь для
перелива на дробь -- охотиться товарищам офицерам на сайгаков.
Тут общее смятение Архипелага докатилось до Кенгира: не ставили снова
решЈток на окна, и бараков не запирали. Ввели условно-досрочное
"двух-третное" осовобождение и даже невиданную "актировку" Пятьдесят Восьмой
-- отпускали полумертвых на волю.
На могилах бывает особенно густая зеленая травка.
А в 1956 году и самую ту зону ликвидировали -- и тогда тамошние жители
из неуехавших ссыльных разведали всЈ-таки, где похоронили тех -- и приносили
степные тюльпаны.

Страницы: (377) :  <<  ... 217218219220221222223224225226227228229230231232 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

..... Мы
похоронили его как полагается, и теперь он покоится, завернутый в холст
с ядром в ногах и ядром в головах, у острова Дель Джильо. Мы привезли
вдове его крест и шпагу. Стоило, - прибавил юноша с нечаяной улыбкой, -
стоило десять лет воевать с англичанами, чтобы умереть, как все, в пос-
тели!
- Что поделаешь, Эдмон! - сказал арматор, который, по-видимому, все
более и более успокаивался. - Все мы смертны, и надо, чтобы старые усту-
пали место молодым, - иначе все бы остановилось. И так как вы говорите,
что груз...
- В полной сохранности, господин Моррель, я вам ручаюсь. И я думаю,
что вы продешевите, если удовольствуетесь барышом в двадцать пять тысяч
франков.
И видя, что "Фараон" уже миновал круглую башню, он крикнул:
- На марса-гитовы! Кливер-нирал! На бизань-шкот! Якорь к отдаче изго-
товить!
Приказание было исполнено почти с такой же быстротой, как на военном
судне.
- Шкоты отдать! Паруса на гитовы!
При последней команде все паруса упали, и корабль продолжал скользить
еле заметно, двигаясь только по инерции.
- А теперь, не угодно ли вам подняться, господин Моррель, - сказал
Дантес, видя нетерпение арматора. - Вот и господин Данглар, ваш бухгал-
тер, выходит из каюты. Он сообщит вам все сведения, какие вы только по-
желаете. А мне надобно стать на якорь и позаботиться о знаках траура.
Вторичного приглашения не понадобилось. Арматор схватился за канат,
брошенный Дантесом, и с ловкостью, которая сделала бы честь любому моря-
ку, взобрался по скобам, вбитым в выпуклый борт корабля, а Дантес вер-
нулся на свое прежнее место, уступая разговор тому, кого он назвал Данг-
ларом, который, выйдя из каюты, действительно шел навстречу Моррелю.
Это был человек лет двадцати пяти, довольно мрачного вида, угодливый
с начальниками, нетерпимый с подчиненными. За это, еще более чем за ти-
тул бухгалтера, всегда ненавистный матросам, экипаж настолько же его не-
долюбливал, насколько любил Дантеса.
- Итак, господин Моррель, - сказал Данглар, - вы уже знаете о нашем
несчастье?..

Дюма Александр (Alexandre Dumas)   
«Граф Монте-Кристо (Части 1-3)»