Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

И не дав
семье ничего продать (изба, корова, овцы, сено, дрова -- всЈ покинуто на
растаск), бросили их девятерых с вещичками малыми в сани -- и крепким
морозом повезли за 60 км в город Вятку-Киров. Как они не помЈрзли в дороге
-- только знает Бог. Полтора месяца их держали на кировской пересылке и
потом сослали на гончарный заводик под Ухту. Там сЈстры-девы пошли по
помойкам, сошли с ума обе и обе умерли. Мать же с детьми осталась в живых
лишь помощью (безыдейной, непатриотической, пожалуй даже антисоветской
помощью) окружающих местных. Подросшие сыновья все потом служили в армии и,
как говорится, были "отличниками боевой и политической подготовки". В 1960-м
мать вернулась в родное село -- и ни брЈвнышка, ни печного кирпича не нашла
на месте своей избы.
Такой сюжетик -- разве плохо вплетается в ожерелье Великой
Отечественной Победы? Не берут, не типичен.
А в какое ожерелье вплести, а к какому разряду ссылки отнести ссылку
калек отечественной войны? Почти ничего не знаем мы о ней (да и мало кто
знает). А освежите в памяти -- сколько этих калек -- и не старых, еще --
шевелилось на наших базарах около чайных и в электричках в конце войны? И
как-то быстро и незаметно они проредились.
Это тоже был поток, тоже кампания. Их сослали на некий северный остров
-- з а т о сослали, что во славу отечества они дали обезобразить себя на
войне, и д л я т о г о сослали, чтоб оздоровить нацию, так победно себя
проявившую во всех видах атлетики и играх с мячом. Там, на неведомом
острове, этих неудачливых героев войны содержат естественно без права
переписки с большой землЈй (редкие письма прорываются, оттуда известно) и
естественно же на пайке скудном, ибо трудом своим они помогут оправдать
изобильного.
Кажется и сейчас они там доживают.
Великое грязнилище, страна ссылки, между СССР и Архипелагом, включила в
себя и большие города, и малые, и посЈлки, и вовсе глушь. Старались ссыльные
проситься в города, верно считалось, что там нашему брату всЈ-таки легче,
особенно с работой. И как-то больше похоже на обычную жизнь людей.
Едва ли не главной столицею ссыльной стороны, во всяком случае из еЈ
жемчужин, была Караганда. Я повидал еЈ перед концом всеобщей ссылки, в 1955
году (ссыльного, меня на короткое время отпускала туда комендатура: я там
жениться собирался, на ссыльной же). У въезда в этот голодный тогда город,
близ клопяного барака-вокзала, куда не подходили близко трамваи (чтоб не
провалиться в накопанные под землЈю штреки), стоял при трамвайном круге
вполне символический кирпичный дом, стена которого была подпЈрта деревянными
искосинами, дабы не рухнула. В центре Нового города насечено было камнем по
каменной стене: "Уголь -- это хлеб" (для промышленности). И правда, чЈрный
печЈный хлеб каждый день продавался здесь в магазинах -- и в этом была
льготность городской ссылки.

Страницы: (377) :  <<  ... 244245246247248249250251252253254255256257258259 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... - Но я тоже
робот.



2

Эндрю выглядел гораздо больше похожим на робота, когда был впервые...
сделан. Внешне он был таким же роботом, как и любой другой, изящно
сконструирован и функционален.
Он хорошо справлялся со своими обязанностями в доме, в который был
привезен в те дни, когда роботы в домашнем хозяйстве, да и вообще на
планете, были редкостью.
В доме жили четверо: Сэр, Мэм, Мисс и Маленькая Мисс. Конечно, он
знал их имена, но никогда их не употреблял. Сэра звали Джеральд Мартин.
Его серийный номер был NDR..., а цифры он забыл. Конечно, прошло
много времени, но если бы он хотел помнить свой номер, то не смог бы его
забыть. Он не хотел помнить.
Маленькая Мисс первой назвала его Эндрю, потому что не могла
выговаривать все буквы. А затем так стали поступать и остальные.
Маленькая Мисс... Она прожила девяносто лет и давно уже мертва.
Однажды он попытался назвать ее Мэм, но она не позволила. Она так и
осталась Маленькой Мисс до своего последнего дня.
Эндрю должен был выполнять обязанности дворецкого, камердинера и
горничной. Это были испытательные дни для него, и, в общем-то, для всех
роботов, не занятых на заводах и исследовательских станциях Земли.
Мартинам он очень нравился, и половину времени он не был в состоянии
заниматься работой, потому что Мисс и Маленькая Мисс хотели с ним играть.
Мисс первая поняла, как это можно устроить. Она сказала ему:
- Мы приказываем тебе играть с нами, и ты должен выполнять приказ.
- Мне очень жаль, Мисс, но я уже получил от Сэра более ранний приказ,
который, несомненно, должен иметь преимущество.
- Папа всего лишь сказал, что надеется, что ты займешься уборкой, -
возразила она. - Это вовсе не приказ. А я тебе _п_р_и_к_а_з_ы_в_а_ю.
Сэр не возражал. Сэр любил Мисс и Маленькую Мисс даже больше, чем
сама Мэм, и Эндрю их тоже любил. По крайней мере эффект, который они
оказывали на его действия, был таким же, какой в случае человека был бы
назван результатом любви...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Двухсотлетний человек»