Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

И до того
внедрилась там непростительная эта мягкость, что когда группа ссыльных
армян, доведЈнная до отчаяния самоуправством рудничного начальства, пошла на
него жаловаться в райцентр -- а разрешения комендатуры на такую отлучку,
естественно, не имела, -- то получили они все за этот побег лишь по 6 лет.
Вот такие отлучки по недоразумению чаще всего и квалифицировались как
побеги. Да простодушные решения старых людей, не могущих взять в толк и
усвоить нашу людоедскую систему.
Одна гречанка, уже древне'й 80-ти лет, была в конце войны сослана из
Симферополя на Урал. Когда война кончилась и в Симферополь вернулся сын, она
естественно поехала к нему и тайно жила у него. В 1949 г., уже 87 (!) лет
отроду, она была схвачена, осуждена на 20 лет каторжных работ (87+20 =?) и
этапирована в Озерлаг. -- Другую старую тоже гречанку знали в Джамбульской
области. Когда с Кубани ссылали греков, еЈ взяли вместе с двумя взрослыми
дочерьми, третья же дочь, замужем за русским, осталась на Кубани.
Пожила-пожила старуха в ссылке и решила к той дочери поехать умирать.
"Побег", каторга, 20 лет! -- В Кок-Тереке был у нас физиолог Алексей
Иванович Богословский. К нему применили "аденауэровскую" амнистию 1955 года,
но не полностью: оставили за ним ссылку, а еЈ быть не должно. Стал он слать
жалобы и заявления, но всЈ это -- долго, а тем временем в Перми слепла у
него мать, которая не видела его уже 14 лет, от войны и плена, и мечтала
последними глазами увидеть. И, рискуя каторгой. Богословский решился за
неделю съездить к ней и назад. Он придумал себе командировку на
животноводческие отгоны в пустыню, сам же сел на поезд в Новосибирск. В
районе не заметили его отлучки, но в Новосибирске бдительный таксист донЈс
на него оперативникам, те подошли проверить документы, их не было, пришлось
открыться. Вернули его в нашу же кок-терекскую глинобитную тюрьму, начали
следствие -- вдруг пришло разъяснение, что он не подлежит ссылке. Едва
выпущенный, он уехал к матери. Но опоздал.
Мы сильно обеднили бы картину советской ссылки, если бы не напомнили,
что в каждом ссыльном районе бдил неусыпный ОПЕРЧЕКОТДЕЛ, тягал ссыльных на
собеседования, вЈл вербовку, собирал доносы и использовал их для намота
новых сроков. Ведь приходила же когда-то пора ссыльной человеческой единице
сменить однообразную ссыльную неподвижность на бодрую лагерную скученность.
Вторая протяжка -- новое следствие и новый срок, были естественным
окончанием ссылки для многих.
Надо было Петру Виксне в 1922 г. дезертировать из реакционной
буржуазной латвийской армии, бежать в свободный Советский Союз, тут в 1934
г. за переписку с оставшейся латышской роднЈй (родня в Латвии не пострадала
нисколько) быть сосланным в Казахстан, не упасть духом, неутомимым ссыльным
машинистом депо Аягуза выйти в стахановцы, чтобы 3 декабря 1937 г.

Страницы: (377) :  <<  ... 251252253254255256257258259260261262263264265266 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Небрежное обращение с ними может навсегда изуродовать. В углу разместились баллоны со сжатым газом, одни длиной сантиметров в тридцать, другие почти в рост человека. Если пренебречь элементарными мерами предосторожности, то любой из баллонов либо взорвется со страшной силой, либо станет коварно, исподтишка отравлять организм человека.
Смерть присутствует здесь во всех видах, и никто не обращает на это внимания. Привыкли. И вдруг происходит то, что случилось сегодня...
Брэйд зашел в свою лабораторию три часа назад. Реакция окисления, которую он проводил, шла как обычно. Из недавно замененного баллона в систему медленно поступал кислород. Брэйду нужно было только взглянуть на установку и сразу же поехать домой, чтобы ровно в пять часов встретиться со старым Кэпом Энсоном.
У него вошло в привычку прощаться с теми аспирантами, которые оставались в лабораториях, когда он уходил из университета. Кроме того, ему нужно было взять немного титрованного децимолярного раствора соляной кислоты, а точно титрованные реагенты имелись только у Ральфа Ньюфелда.
Войдя в лабораторию Ньюфелда, Брэйд увидел Ральфа, сидевшего спиной к двери, привалившись к внутренней облицовке вытяжного шкафа.
Брэйд нахмурился. Для такого старательного аспиранта, как Ньюфелд, поза была необычной. Проводя эксперимент в вытяжном шкафу, химик всегда опускает между собой и кипящими реагентами подвижную раму с защитным стеклом, чтобы воспламеняющиеся ядовитые газы отводились вентилятором в вытяжную трубу.
Было странно видеть, что рама поднята, а экспериментатор склонил голову на руку внутри шкафа.
- Ральф! - окликнул его Брэйд и подошел к аспиранту. Шаги профессора были неслышны: в лаборатории пол покрыт прессованной пробкой, чтобы случайно упавший сосуд не разбился. Он прикоснулся к Ньюфелду. Тело покачнулось. С неожиданной энергией Брэйд повернул к себе голову Ральфа, заглянул в лицо. Белокурые, коротко подстриженные волосы, как обычно, мелкими кудрями спадали на лоб. Глаза смотрели на Брэйда стеклянным взглядом из-под полуоткрытых век. Это была смерть. Чуткое обоняние химика уловило остатки характерного запаха миндаля...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Постоянная должность»