Архипелаг ГУЛаг. Том 3 (части 5, 6 и 7)

повесили
в депо плакат: "Берите пример с т. Виксне!", а 4 декабря товарища Виксне
посадили на вторую протяжку, вернуться с которой ему уже не было суждено.
В т о р ы е п о с а д к и в ссылке, как и в лагерях, шли постоянно,
чтоб доказать наверх неусыпность оперчекистов. Как и везде, применялись
усиленные методы, помогающие арестанту быстрей понять свой рок и верней ему
подчиниться (Цивилько в Уральске в 1937 году -- 32 суток карцера и выбили 6
зубов). Но наступали и особые периоды, как в 1948 году, когда по всей ссылке
закидывался густой бредень и вылавливали для лагеря или всех дочиста, как на
Воркуте ("Воркута становится производственным центром, товарищ Сталин дал
указание очистить еЈ") или всех мужчин, как в иных местах.
Но и для тех, кто на вторую протяжку не попадал, туманен был этот
"конец ссылки". Так на Колыме, где и "освобождение" из лагеря всЈ состояло
лишь в переходе от лагерной вахты до спецкомендатуры, -- конца ссылки,
собственно, не бывало, потому что не было выезда с Колымы. А кому и удалось
оттуда вырваться "на материк" в краткие периоды разрешения, еще не раз,
наверно, похулили свою судьбу: все они получили на материке вторые лагерные
сроки.
Тень оперчекотдела постоянно затмевала и без того не беззаботное небо
ссылки. Под оком оперативника, на стукаческом про'стуке, постоянно в
надрывной работе, в выколачивании хлеба для детишек, -- ссыльные жили
трусливо и замкнуто, очень разъединЈнно. Не было тюремно-лагерных долгих
бесед, не было исповедей о пережитом. Поэтому трудно собирать рассказы о
ссыльной жизни.
И фотографий почти не оставила наша ссылка: если были фотографы, то
снимали только на документы -- для кадров и спецчастей. Группе ссыльных --
да вместе сфотографироваться, это -- что? это как? Это -- сразу донос в ГБ:
вот, мол, наша подпольная антисоветская организация. По снимку всех и
возьмут.
Не оставила наша ссылка фотографий -- тех, знаете, групповых и довольно
весЈлых: третий слева Ульянов, справа второй Кржижановский. Все сыты, все
одеты чисто, не знают труда и нужды, если бородка -- то холЈна, если шапка
-- то доброго меха.
Очень тогда были, дети, мрачные времена...


1 Их мужчины, если и ссылались, с ними не ехали: была инструкция
рассылать членов осуждаемых семей в разные места. Так, если кишенЈвского
адвоката И. X. Горника за сионизм сослали в Красноярский край, то семью его
-- в Салехард.

2 Ведь ему необязательно, а арестантам невозможно знать законы страны
Советов, ну хотя бы уголовный кодекс, его пункт 35-й: "ссыльные должны быть
наделены землЈй или им должна быть предоставлена оплачиваемая работа".

3 Часть V, гл. 5.

--------
Глава 4. Ссылка народов

Историки могут нас поправить, но средняя наша человеческая память не
удержала ни от XIX-го, ни от XVIII-го, ни от XVII-го века массовой
насильственной пересылки народов.

Страницы: (377) :  <<  ... 252253254255256257258259260261262263264265266267 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
От Всемирного потопа немногим удалось спастись в ковчеге. Он имел
самое смутное представление о том, как выглядел этот ковчег, но в
любом случае Ротор был тем же спасительным ковчегом. На нем спасется
только часть человечества, которая построит новый, гораздо лучший
мир.
Старому миру осталась только Немезида!
Его мысли снова перенеслись к этой звезде. Красный карлик,
совершающий свой бесконечный путь. Никакой опасности ни этой звезде,
ни окружающим ее мирам. Но не Земле!
Немезида на пути к тебе, Земля!
Она несет возмездие небес!



Марлена


1

Последний раз Марлена видела Солнечную систему, когда ей было чуть
больше года. Конечно, она ее не помнила. Она много читала о ней, но у
нее никогда не возникало ощущения, что она является частью того мира
или тот мир - частью ее.
Все свои пятнадцать лет Марлена помнила только Ротор, который и
казался ей большим миром. В конце концов, здесь от края до края целых
восемь километров. С десяти лет она изредка, хотя бы раз в месяц, -
если это удавалось, - гуляла по Ротору. Иногда она выбирала дорожки с
небольшой силой тяжести, где можно было немного полетать. Это всегда
доставляло ей удовольствие. Но ходи или летай, а Ротор несся и несся в
пространстве со всеми его зданиями, парками, фермами, а самое главное
- со всеми его жителями.
Такая прогулка занимала целый день, но ее мать ничего не имела
против. Она говорила, что Ротор совершенно безопасен. "Не то, что
Земля, - добавляла она, никогда не объясняя, почему же Земля
небезопасна. "Да так, ничего", - говорила она.
Меньше всего Марлене нравились люди. Говорят, по последней переписи
на Роторе уже шестьдесят тысяч. Очень много. Слишком много. И на
каждом фальшивая маска... Марлена ненавидела эти маски, ведь она
знала, что под ними скрываются совершенно другие лица. И ведь ничего
нельзя сказать. Раньше, совсем ребенком, она иногда пыталась, но мать
в таких случаях всегда одергивала ее и вообще запрещала говорить об
этом.
Когда Марлена подросла, она стала чувствовать фальшь и обман еще
яснее, но теперь это доставляло ей меньше волнений...

Айзек Азимов (Isaac Azimov)   
«Немезида»